Штурмовик из будущего 3

Политов Дмитрий Валерьевич

Да, и надо постараться не засветить нательное белье с пятнами крови. Лучше всего разыграть скандал, потребовать отдельную комнату и там избавиться от ненужной улики. Хорошо еще, что в «сидоре» имеется сменная пара. Расщедрились интенданты армейские после волшебного пенделя генерала Громова. Когда Григорий явился к нему в штаб перед отлетом, то выглядел, словно какой-нибудь анархист-махновец из фильма о гражданской войне. Куртка пилота, подаренная Воронцовым, смотрелась отлично, а вот поношенная гимнастерка, неопределенного цвета бриджи и унты…

— Хорош! — скривился командарм, глянув брезгливо на обильные пятна масла на коленях экспата. —

Не вздумай в таком виде у меня на стул садиться, не отмоют потом, выбрасывать придется. Ты что, вместе с «маслопупами» свой штурмовик обихаживал?

— Обижаете, товарищ генерал! — насупился Дивин. — Вы ж сами летчик, помните, что машину требуется проверять лично. Даже если механик говорит, что все в полном порядке, то следует залезть в каждую щелку, в каждую дырочку, но убедиться в правильности его слов. Иначе, может случиться так, что однажды число взлетов и посадок не совпадут.

— Ладно, ладно, убедил, черт языкастый! — засмеялся Михаил Михайлович, оттаивая. — Верно все говоришь, капитан. Только…ты же понимаешь, что в таком виде тебе в Москву лететь нельзя? Засмеют. А меня так и вовсе в главном штабе ВВС со свету сживут. Ты ведь не сам по себе, а лицо нашей воздушной армии. Представляешь, как обалдеют в столице, если лицо это заявится к ним таким чумазым?

— Понимаю, — кивнул Григорий.

— Вот и хорошо, что понимаешь, — обрадовался Громов, быстро черкнув несколько строк в своем служебном блокноте. Вырвал листок и протянул его экспату. — Тогда дуй сейчас к моему зампотылу и пусть он тебя оденет с иголочки и снабдит всем необходимым — от носок и трусов до шапки. А после обязательно снова зайдешь ко мне. Знаю я этого жука — если не проконтролировать, то обязательно попытается подсунуть какое-нибудь старье. Так ему и передай. Понял?

— Понял, товарищ командующий.

— Исполняй!

Вот так Дивин и оказался счастливым обладателем обмундирования из генеральского сукна, отличных хромовых сапог и всего-всего-всего. Не стал хитрован-тыловик искушать судьбу. Хоть и вздыхал так отчаянно, словно отдавал…да что там, отрывал от сердца собственные вещи. Хорошо еще, что слезы лить не начал. А то как бы его утешить удалось?

Кстати, задумался вдруг Григорий, надрывая попутно пачку махорки. Так, чтобы сыпать тоненькой струйкой ее содержимое на землю за собой. А не его ли знатная шинелка, сапоги и прочее снаряжение послужили спусковым крючком ко всей этой истории? А что, вполне мог тот засранец-«казачок» сделать стойку на форму отменного качества. И решить, что один приезжий капитан одет явно не по чину. А, значит, надо бы помочь ему расстаться с этой обузой. Вот и вышли в ночь дружки-уголовнички с острыми ножичками наперевес. Если подумать, то очень даже правдоподобный вариант. На черном рынке за вещички эти очень неплохую сумму можно получить. Или обменять их на те же продукты, спиртное и папиросы. Но, опять же, узнать можно — угадал он или нет — лишь прижав в темном уголку караульного. Весь вопрос лишь в том, а надо ли Григорию это?

Мест в общежитии не было. И уж тем более даже речи не шло о том, чтобы выделить экспату отдельную комнату.

— О чем ты, капитан? — замахал на него руками майор-комендант. — У меня здесь народ вповалку на одной кровати по двое-трое ночует. Знаешь, сколько вашего брата-фронтовика нынче нагнали? Тьма тьмущая! Одна надежда, что две трети этих архаровцев не пройдет вступительные испытания. Ты уж извини, что я правду-матку тебе рублю, как есть, но других

аргументов все одно нет.

— Может быть, нары имеются? — с надеждой осведомился Дивин. Обижаться на коменданта он и не думал. Все бывает в этой жизни. Иногда даже космические штурмовики вдруг падают с небес на немецкие колонны. — У нас в полку отличные двухярусные дощатые нары в блиндажах были. Мы на них тюфяки бросали и отлично спали.

— Извини, капитан, — развел руками майор с видимым сожалением. — Чего нет, того нет. Не рассчитаны наши корпуса на установку в них нар. Да и руководство Академии подобные художества, боюсь, совсем не оценит.

— Такой строгий начальник? — полюбопытствовал Григорий.

— Генерал-лейтенант Шкурин? А то! Служака отменный, — прицокнул языком комендант. — За гражданскую еще орден Красного знамени и наградное оружие имеет. Еще один за финскую. В начале войны из окружения с винтовкой в руках пробивался вместе с пограничниками, был тяжело ранен, но все же вышел. После начальником штаба восьмой воздушной армии был. Под Сталинградом.

— Слышал я вроде про него, — задумался экспат. — Я ведь тоже в тех местах воевал.

— Тогда и сам все понимать должен, — усмехнулся майор. Поглядел в документы Дивина и вдруг присвистнул. — Погоди-ка! Ты же тот самый…Дважды Герой, верно? Я про тебя в «Красной звезде» статью читал. Как ты штурмовик на одно колесо сажал.

— Когда это было, — неловко отмахнулся Григорий.

— Ну, брат, не скажи, — посуровел комендант. — Героев у нас среди слушателей и поступающих, конечно, хватает, но чтоб с двумя Звездами…я так, с ходу, пожалуй, и не припомню. Что же мне с тобой делать? — задумался он. Остановил взгляд на корзине, откуда именно в этот момент вдруг решил показать себя Шварц. — Стоп! А это что за чудовище? Капитан, ты бы еще целый зоопарк с собой притащил! Безобразие! Учти, наш генерал за такое спросит не шутейно.

Кот недовольно мявкнул на эту возмущенную речь майора и скрылся обратно в своем убежище. А экспат расстроено закатил глаза. Вот как этот шерстяной подонок умудрился обломать всю малину?! Нашли ведь почти общий язык с комендантом, еще чуть-чуть и, глядишь, обломился какой-нибудь отдельный чуланчик. А теперь из-за этой усатой морды как бы не пришлось ночевать на улице. Зараза хвостатая!

Глава 25

Враги напали внезапно. Накинулись на спящего сразу вдвоем, навалились, принялись душить, щекотать и щипать.

— А ну, брысь, мелюзга! — рыкнул Григорий с притворной злостью и приподнялся на кровати. — Вот я вас сейчас ремнем!

Двое малолетних бандитов — мальчик и девочка лет пяти-шести — залились счастливым смехом, спрыгнули на пол и унеслись в соседнюю комнату, путаясь в своих длинных, до пят, ночных рубашонках.

Экспат проводил их долгим взглядом, зевнул и сладко, до хруста, потянулся. Вот ведь, засранцы, снова поспать не дали. Головы им что ли пооткусывать? А все их деревенские привычки вставать с первыми петухами. Хотя, с другой стороны, куда им деваться, приходится тащить хозяйство наравне с матерью. А без взрослого мужика в доме это становится весьма тяжелым делом. К тому же, если вспомнить, что на руках у замотанной донельзя женщины аж пятеро детей…Бр-р! Дивин поежился. Вспомнил, как при первом знакомстве решил было, что хозяйке скромного домика, куда он чудом попал на постой, уже за пятьдесят. И каким шоком для него стало, когда узнал, что Евдокии Петровне еще нет и тридцати.