Штурмовик. Минута до цели
Шрифт:
Затем Бородулин наклонился над задержанным и стал пристально его рассматривать.
– Откройте, пожалуйста, рот, – попросил военврач. Что он там разглядел в полумраке, непонятно, но результатом остался доволен. – А теперь поверните голову, посмотрите на свет. Хорошо.
Потом встал и подошёл к столу, где лежала распотрошённая аптечка. Остановился, подумал немного и снова вернулся к задержанному:
– Можно у вас руки посмотреть?
Лжекапитан даже не поднял головы. Но Бородулина это мало смутило. Он сам взял задержанного за руку и резко вытянул её перед собой, повернув локтем вниз. Оставив сидящего на полу диверсанта, военврач решительно подошёл к столу и вынул из тубуса шприц. Взял коробочку с красной этикеткой, на которой наискось шла синяя полоса с белыми
Всегда нравится наблюдать, как работает профессионал. Щёлк – быстро вскрыта ампула, движение – и её содержимое уже находится в шприце. Три резких удара пальцем по стеклу, и короткая струйка лекарства взлетела вверх.
– Журавлёв, возьми вон ту ватную подушечку и смочи из вот этого флакона.
Я выполнил указание, и в помещении ощутимо запахло спиртом. Понюхав флакон, я убедился – точно спирт. А наш доктор уже протёр через разрез, который комендачи сделали на рукаве, плечо задержанному и быстро сделал инъекцию. Затем отошёл к окошку и стал рассматривать инструмент, которым только что воспользовался. А я, повертев в руках, рассмотрел надпись на коробочке из сероватого картона, в которой лежали ампулы. «Pervitin». Интересно, что это такое? Судя по реакции Бородулина – какой-то наркотик.
В это время Михайлин принёс продукты, отобранные у диверсантов, и положил на соседний стол. Несколько вытянутых жестяных банок с фашистскими орлами на крышке. Наверное, консервы. Упаковки галет, ноздреватая масса, напоминающая хлеб, брикеты с чем-то сальным, завинчивающиеся коробочки, какие-то стеклянные баночки… Одна точно с солью. Во, странные брикетики в упаковке из ярко-красной бумаги поверх серебристой фольги. Как шоколад. И верно – надпись гласила: «Panzerschokolade». Непонятно, а почему он бронированный? Или это шоколад для танкистов? Надо бы заныкать плиточку с разрешения особиста. Потом наших девушек в столовой угощу. И сам сладкое тоже люблю.
– Положи и не трогай. – Бородулин не хочет делиться. Вот ведь жадина. И так себе аптечку присвоил, а теперь и шоколадки зажимает. Не по-товарищески это как-то.
– Это необычный шоколад. Полплитки достаточно, чтобы сутки не спать или бегать как конь. Там тоже фенамина напичкали.
– Чего?
– Много будешь знать – скоро состаришься.
А до меня и так дошло. Тоже какой-то наркоты туда добавили. И точно: «Mit Lorbeer und Pervitin». Вот ведь невинные времена! Кока-кола ещё легально содержит кокаин, а в армии популярны шоколадные шарики «Кола». Союзники поставляют. Похоже, тоже с кокаином. Даже в Союзе кодеиновыми препаратами ещё лечат кашель и головную боль.
Видимо, у фрицев проблемы с доставками кокаина и опия, зато великолепно развита фармакология. Вот они фен… как там его, вместо кокаина используют.
– Я с вами тут посижу, – попросил особиста Бородулин. – Этот, – он кивнул на сидящего Вальдемара, – через пять минут будет вполне пригоден для разговора. Но постарайтесь уложиться в полчаса. Ещё приглядывайте за ним – он будет весьма активен, даже несмотря на ранение.
Через некоторое время особист вернулся к допросу:
– Итак, милостивый государь, вы получили желаемый медикамент. Может быть, теперь соблаговолите нормально отвечать?
– О чём мне с тобой говорить, хам? Тебе интересно, кто я? Изволь: Владимир Дмитриевич Вишневецкий. Тебе же это всё равно ничего не скажет.
– Сотрудничать с немцами начали в тридцать седьмом?
– В тридцать восьмом. В Испании. Был там с кузеном и его отцом. К сожалению, толком повоевать не довелось. После того как в марте тридцать девятого краснопузые стали сдаваться, уехали в Милан, а затем в Лейпциг. Через полгода «Общевоинский союз» направил нас на обучение в Берлин [36] .
36
В данном случае речь идёт о РОВС, «Русский общевоинский союз», большая часть которого активно сотрудничала с вермахтом и абвером.
– Что делали в мае в Смоленске?
– А, ясно… Этот уголовник всё уже разболтал. Как там вы таких называете? «Социально близкий»? Дерьмо большевистское. В славном граде Смоленске мы набирали несколько команд для работы у вас в тылу.
– Ваша группа была основной? Когда и где вы должны были встретиться со вспомогательными группами?
– Да кто ты такой, жид комиссарский, чтобы я тебе отвечал?!
Я ожидал, что Змей хотя бы разозлится. К моему удивлению, наоборот, особист на браваду и откровенное хамство внимания не обращал. Он был целиком погружён в процесс выуживания информации. Минут через десять у меня уже было письменное подтверждение рассказа Клеща и Малера. Плюс точки и время встречи со вспомогательными группами. А ещё позывные, время радиосеансов и коды вызова. В придачу ещё два места, где были устроены тайники. И в довесок координаты трёх «кренделей», которые успели просочиться к нам раньше. Вишневецкий, насмешливо глядя на нас расширенными зрачками, небрежно отвечал на вопросы, не забывая при этом сообщить, что все мы подлецы, мерзавцы и жидовская сволочь. Что ставить нас к стенке совершенно не обязательно, потому что по нам плачет виселица. И вообще, он будет давить нас голыми руками.
Примерно через минут пятнадцать поток красноречия начал иссякать. Ещё через десять минут пошла только брань. Он ещё раз попытался рыпнуться и наброситься на особиста с Бородулиным. Неудачное действие. Змей успел его перехватить и «усадить» обратно на пол.
Вот же я был дураком, когда старался этому наркоше что-то рассказать о реальных раскладах, из-за которых мы оказались по разные стороны фронта. Это потом Бородулин показал ещё ампулы с морфием и кокаином. Причём если… как их там… первитин и фенамин, как полагаю, были на всю группу, то «Коко» и «Марфуша» – явно личная собственность Вальдемара. Ясно теперь, почему у диверсантов были такие подвижность и выносливость. То-то Змей удивлялся, как они ночью по незнакомому лесу двадцать кэмэ пробежали не запыхавшись. Занятно, что Клещ не рассказывал про уколы. Видимо, ему стимулятор давали только в виде таблеток.
Не, а наш медик-то каков! Вычислил, что группа пользуется стимуляторами, а этот выползок – Вишневецкий – вообще балует с чем-то повеселее. Бородулин, как затем нам рассказал, выяснил, что диверсанты давно в движении и действие стимулятора у них стало меняться на противоположное – гиперкомпенсация организма. Они стали вялыми, апатичными, раздражительными, малоподвижными, необщительными. Гюнтер начал выключаться сразу после захвата группы, а Малер ещё держался. Под действием фенамина Клещ не падал в обморок, несмотря на простреленное плечо. Это он потом «поплыл». Ещё наш военврач рассказал, что у фрицев во время наступления, почитай, вся армия на этих таблетках или на уколах. А уж лётчики и танкисты – вообще обязательно перед каждым боем глотали или кололи стимуляторы. Офигеть! Тысячи нариков с оружием в руках… Ясен свет, что они, не рассуждая, выполняли любой приказ. Даже самый изуверский. Так понимаю, что немецкие офицеры рангом повыше и эту гадость употребляли классом покрепче.
А может быть, поэтому уже в сорок четвёртом гансы начали откровенно «чудить»? Как раз лет за пять наркота у них мозги и выела. Погодь… А этот Бесноватый? Он что, тоже «торчком» был? Ведь похоже на правду. А я-то был уверен, что у фюрера был в конце довольно кривой и больной двойник. Это ж, видно, Гитлера к сорок пятому так наркота доконала. Улёт… И если это знает Бородулин, то те, кому положено, тоже в курсе.
Воистину чудны люди твои, Господи!
Спирин и Михайлин вывели Вальдемара. Бородулин вышел вместе с ними, чтобы контролировать ещё некоторое время состояние своего пациента. Я приступил к уборке. Собрал аптечку и замотал её в полотенце. Вопросительно посмотрел на Змея. Особист показал на свой стол, вроде как «убери туда пока». Продукты собрали в вещмешок и поставили рядом. Затем пришлось потратить примерно полчаса и набело переписать протокол последнего допроса. Ну, вроде как всё. Снял с края стола печатную машинку, которая так и не потребовалась, и с помощью особиста мы убрали её на шкаф.