Штурвал тьмы
Шрифт:
На вспомогательном мостике Ле Сёр отбивался от шквала вопросов.
— Спасательные шлюпки! — перекрывая остальных, кричал один из офицеров. — Что со спасательными шлюпками?
Гордон покачал головой:
— Пока нет известий. Я жду донесений от Лью и Краули. Заговорил старший радист:
— Я связался с «Гренфеллом» на шестьдесят девятом канале.
Ле Сёр немедленно распорядился:
— Передайте ему по факсу однополосной модуляции, чтобы переключился на семьдесят девятый канал.
Как знать, подумал он, может, выбор для связи с «Гренфеллом»
— Каково расчетное время встречи?
— Девять минут, — ответил старший радист и добавил, помолчав: — На семьдесят девятом канале — капитан «Гренфелла».
Ле Сёр подошел к пульту радиосвязи, надел наушники и негромко заговорил:
— «Гренфелл», с вами на связи первый помощник капитана Ле Сёр, временно исполняющий обязанности капитана «Британии». У вас имеется какой-нибудь план действий?
— Это трудная ситуация, «Британия», но есть пара идей.
— Будет лишь один шанс что-то сделать. Мы движемся быстрее вас по крайней мере на десять узлов, и как только поравняемся, это будет тот самый момент.
— Понятно. У нас на борту есть рабочий вертолет «Би-О-сто пять», который мог бы доставить вам несколько снарядов кумулятивного действия, которые мы обычно используем для пробивания брешей в корпусах.
— При нашей скорости и при таком состоянии моря и ветра вы не сможете его посадить.
Молчание.
— Мы надеемся на «окно» в шторме.
— Маловероятно, но пусть «птичка» будет наготове, на всякий случай.
— Мы также подумали, что, проходя мимо вас, могли бы зацепить «Британию» нашей буксирной лебедкой и попытаться стащить с курса.
— Что за лебедка?
— Семидесятитонная электрогидравлическая буксирная лебедка с сорокамиллиметровым стальным тросом…
— Он лопнет как струна.
— Вероятно, да. Еще один вариант — сбросить буй и протянуть трос поперек вашего курса в надежде повредить винты.
— Ничего не выйдет. Никогда сорокамиллиметровый стальной трос не заблокирует винты мощностью двадцать один с половиной мегаватт. Разве вы не везете на борту спасательный катер?
— К сожалению, невозможно при таком шторме спустить два спасательных катера. И в любом случае мы никак не сможем стать с вами бок о бок, чтобы пойти на абордаж или произвести эвакуацию, потому что не можем поддерживать ту же скорость.
— Есть еще какие-нибудь идеи?
Пауза.
— Это все, что мы смогли придумать.
— Тогда придется следовать моему плану.
— Выкладывайте.
— Вы же ледокол, не так ли?
— Видите ли, «Гренфелл» — ледостойкое судно, но не ледокол. Нам иногда приходится вскрывать лед — в гаванях например, но…
— Этого
Молчание, затем Ле Сёр услышал:
— Извините, «Британия», кажется, я вас не понял.
— Вы поняли меня правильно. Идея заключается в том, чтобы путем пробоя затопить передние отсеки — первый, второй и третий. Это погрузит нашу переднюю часть в воду в достаточной мере, чтобы приподнять винты и почти вынуть их из воды. «Британия» потеряет ход.
— Вы просите вас протаранить? Боже милостивый, это сумасшествие! Есть большой риск, что я потоплю собственное судно!
— Это единственный способ. Если вам двигаться не слишком быстро — скажем, от пяти до восьми узлов — и при этом держать курс в несколько румбов к нашему правому борту, а прямо перед самым столкновением резко дать одним винтом задний ход, одновременно задействовав носовые подруливающие устройства, вы сможете срезать нашу носовую часть своей усиленной стальной обшивкой, мгновенно высвободиться и мы сможем разойтись правыми бортами. Да, почти вплотную, но это может сработать. Конечно, в том случае, если у вас есть рулевой, способный справиться с задачей.
— Я должен посоветоваться с командованием.
— У нас пять минут до точки максимального сближения, «Гренфелл». Вам чертовски хорошо известно, что мы не получим «добро» вовремя. Послушайте, вопрос в том, хватит ли у вас на это духу.
На сей раз молчание длилось гораздо дольше.
— Хорошо, «Британия». Мы попытаемся.
Глава 68
Глаза Констанс распахнулись, а окружающий мир стремительно возвращался — корабль, качка, стук дождя в стекло, рев моря и стоны ветра.
Она уставилась на дгонгз. Тот лежал мягкой кучкой вокруг древнего клочка сморщенного шелка. Узел развязался — по-настоящему!
Грин ошеломленно посмотрела на Пендергаста. Голова ее спутника чуть приподнялась, и глаза вернулись к жизни — серебристые радужки поблескивали в пламени свечей. По лицу его расползлась странная улыбка.
— Ты оборвала медитацию, Констанс.
— Ты пытался… затащить меня, в огонь.
— Естественно.
Девушка почувствовала прилив отчаяния. Вместо того чтобы вытащить его из тьмы, она едва не оказалась втянута туда сама.
— Я стараюсь освободить тебя от прежних оков.
— Освободить меня, — горько повторила она.
— Да. Чтобы ты стала тем, чем сама желаешь стать: свободной от цепей сентиментальности, морали, принципов! благородства, добродетели и прочих ничтожных вещей, которые придуманы, с тем чтобы держать нас в цепях на галерах человечества, вместе с другими гребущими в никуда.
— Вот что сделал с тобой Агозиен, — с горечью проговорила Грин. — Сорвал все моральные и этические тормоза. Развязал и дал зеленую улицу самым темным и социопатическим желаниям. И то же самое он предлагает мне.