Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории
Шрифт:
Ранние храмы У рука очень похожи по своей планировке на храмы убейдского периода в Эреду: фасад с контрфорсами, длинный зал, окруженный небольшими вспомогательными помещениями. Наличие дверей на длинной стороне храма также говорит о преемственности архитектурных традиций, религиозных верований и обрядов. В Э-Анна были открыты шесть таких святилищ.
Они попарно размещались в трех последовательно сменяющих друг друга слоях, что позволило немецкому археологу Г. Ленцману предположить, будто они посвящались не только Инанне, но и ее супругу – богу плодородия Думузи.
Илл. 25. Избиение пленных. Оттиск с цилиндрической печати протописьменного периода. Урук. 2900–2800 гг. до н. э.
Особенно интересными оказались сооружения из самых нижних слоев – огромные храмы на платформах. Один из них, «Белый Храм», гордо возвышался на высоком фундаменте из белых известняковых плит и имел впечатляющие размеры: 78 х 33 м. Совершенно изумительна его внутренняя мозаичная отделка. Другой храм состоял из большого двора между двумя святилищами и имел портик с восемью массивными колоннами из сырцового кирпича (каждая – 2,4 м в диаметре), расположенными в два ряда. Боковые стены двора, сами колонны и платформа, на которой они стояли, были сплошь покрыты цветной геометрической мозаикой, образуемой шляпками глиняных конусов в 7,5-10 см длиной, которые были окрашены в черный, красный и белый цвета и затем вбиты в глиняную штукатурку. Этот оригинальный и очень эффективный способ орнаментации архитектуры получил широкое распространение в течение урукского и последующего «протописьменного» периодов.
Здесь уместно привести мнение отечественного ученого И.М. Дьяконова относительно одного интересного сооружения в самом центре Урука. «На более низко расположенной примыкающей террасе, – пишет он, – находился еще один весьма интересный архитектурный комплекс – так называемое Красное здание. Это большой, замкнутый стеной, двор (около 600 кв. м), с двумя узкими обороняемыми входами, со стенами, украшенными трехцветной орнаментальной мозаикой, имитирующей плетеную циновку. Перед двором расположена своего рода возвышающаяся площадка из сырцового кирпича, как бы эстрада, вероятно крытая, на которой водружены приземистые круглые столбы или колонны, также с цветной мозаикой. Раскапывавшие Варку археологи не дали этому ансамблю никакого истолкования; он довольно неопределенно представлялся им „культовым". Однако, может быть, перед нами место для народных собраний (двор) и заседаний общинного совета старейшин (приподнятая площадка-возвышение, или „эстрада"). Обстановка совершенно согласуется с тем, как рисуются эти органы самоуправления общины в позднейших шумерских литературных памятниках: правитель-жрец отдельно совещается с советом, а народ при этом лишь присутствует – видимо, в некотором отдалении – и, когда к нему обращаются, поддерживает предложение правителя криком „хэам“ – „да будет“. Но мог провозгласить и „наам“ – „да не будет“».
Илл. 26. «Белый храм» в Уруке (Варке).
Реконструкция. Урукский период
В верхнем слое Урука в комплексе Э-Анна мы вновь видим остатки двух храмов примерно на том же самом месте и того же самого плана, но с другой ориентировкой. По радиоуглеродному анализу один из них датируется около 2815 г. до н. э. Однако между храмами не было ни двора народного собрания, ни возвышения для совета. Наступили иные времена и иные порядки: власть все более концентрировалась в руках правителя, а роль народного собрания в решении важных дел жизни общины была сведена к минимуму.
Следует подчеркнуть, что все описанные выше храмы покоились (как и святилища Убейда в Эреду) на низких кирпичных платформах. Но со временем платформа-фундамент становилась все выше и выше, уже превосходя по своим размерам само храмовое здание. Видимо, именно здесь и надо искать истоки знаменитого месопотамского зиккурата – ступенчатой башни, на плоской вершине которой возводилось святилище наиболее почитаемого в данном городе божества. Эта постепенная эволюция в архитектуре хорошо иллюстрируется храмом бога Ану из Урука-Варки, где шесть последовательно сменявших друг друга святилищ были, в конце концов, включены в общую монументальную платформу в 15 м высотой. На ее вершине находятся прекрасно сохранившиеся остатки храма позднеурукского периода. Поэтому даже сейчас, в наши дни, можно войти внутрь его стен и молча постоять в том самом месте, где 5000 лет назад шумерские жрецы возносили к небесам свои молитвы.
Помимо великолепной архитектуры урукский период отмечен широким распространением резных печатей – этих маленьких шедевров раннего месопотамского искусства. Каждая такая печать – это небольшой цилиндрик, сделанный обычно из полудрагоценных пород камня и имеющий длину от 2,5 до 7,5 см и толщину от размеров пальца руки до параметров современного карандаша. Внутри, по центру, шел тонкий канал – для того, чтобы печать можно было (продев шнурок) носить на шее. На поверхности вырезан рисунок, который, когда его прокатывали по сырой глине, мог служить своего рода «удостоверением личности» владельца, или, скорее, его личной «подписью». Мотивы рисунков разнообразны. Наиболее распространенными были фризы из животных и растений, мифологические существа и боги, сцены из повседневной жизни.
Рождение клинописи
Именно с урукским временем связано и еще одно, возможно, самое важное и эпохальное изобретение – создание клинописи. К концу периода в архаических храмах комплекса Э-Анна в Уруке появляются первые глиняные таблички с пиктографической письменностью. Письменность Месопотамии была первоначально – как и все примитивные системы древнего письма – собранием маленьких стилизованных рисунков, или пиктограмм. Самые ранние тексты из У рука и других мест Двуречья уже слишком сложны по своему характеру, чтобы представлять собой первую попытку человека по выражению на глине своих идей. Видимо, первые пиктограммы вырезались на дереве или писались на пальмовых листьях и коже. Однако попытки найти эти ранние опыты клинописи при раскопках вряд ли могут увенчаться успехом, если учесть особенности местного климата. Единственное, что мы имеем, – это рисунки на глине.
Илл. 27. Табличка с ранними шумерскими пиктограммами – так называемый монумент Блау. Урукский период. 3400 г. до н. э.
Процесс написания текста был довольно простым. Писец брал комок хорошо отмытой глины и делал из него небольшую гладкую «лепешку» овальной формы в 7,5-15 см длиной. Затем концом остро заточенной тростниковой палочки он чертил линии, разделяющие поверхность таблички на квадраты, и заполнял каждый из них рисунками-пиктограммами. Табличка далее или обжигалась, или оставлялась в сыром виде. Обожженные таблички тверды как камень и практически становятся вечными; с другой стороны, необожженные таблички, также часто находимые при раскопках, при неосторожном обращении мгновенно рассыпаются в пыль, поэтому их нужно очень аккуратно высушить в тени, позволить немного затвердеть, а потом обжечь в печи.
С течением времени месопотамское письмо постепенно теряло свои пиктографические очертания. Знаки стали наноситься по горизонтальным линиям (а не по квадратам) или же в вертикальных столбцах. Они уменьшились в размерах и в конце концов «стилизовались», потеряв всякое сходство с предметами, которые изображали. К середине III тыс. до н. э. эта медленная эволюция завершилась, и появилась стандартная клинопись.
Древнейшие тексты, обнаруженные археологами в У руке, были написаны на шумерском языке. Письменность основывалась, как и в древнекитайской иероглифике, на принципе: один предмет или одна идея равны одному знаку и одному звуку. Эти первые образцы клинописи имели множество знаков – более 2000. Некоторые из них представляют конкретные предметы, легко поддающиеся отождествлению, такие, например, как земледельческие орудия (мотыга), лодки, головы животных, части человеческого тела (рука, нога, голова), в то время как другие были чисто условными.
Илл. 28. Таблица древнейших шумерских пиктографических знаков
Но поскольку абстрактную идею трудно выразить графически, то одна пиктограмма иногда использовалась для выражения нескольких слов и могла быть прочитана несколькими способами. Например, ступня ноги означала не только саму ступню (на шумерском это звучит как ду), но и идеи, имеющие отношение к ноге (ступне), такие как «стоять» (губ), «идти» (гин), «приходить» (тум). Более того, некоторые понятия, абсолютно не связанные между собой по смыслу, произносились с помощью одного и того же звука и группировались вокруг одного знака. Так, знак лука (вид оружия) использовался для обозначения слова «стрела» (ти), а также для совершенно иного слова – «жить» (ти, шил). В классическом шумерском языке правильное чтение знака обычно определялось или с помощью общего контекста, или с помощью других знаков, называемых «детерминативами». Однако в архаических текстах ничего подобного нет. По этой причине ученые до сих пор не могут читать пиктографические урукские таблички. Улавливается лишь общий их смысл. И все, что нам может сказать сегодня современная лингвистика, – это то, что данные таблички содержат тексты хозяйственного характера: списки храмовых работников, товаров, изделий ремесленников и т. д.