Шумеры
Шрифт:
— Прикинься журналисткой, делов-то… Сейчас удостоверений каких хочешь можно приобрести. Только фантазию прояви.
Она, прокручивая в голове столько нового, попятилась на выход.
— Спасибо я пошла, а то там очередь скопилась.
Та улыбнулась.
— Ко мне всегда очередь. Бабье дело такое.
— Я позвоню на счёт анализов…
— Да, да и в следующий раз не жди за дверью, проходи, так, по-приятельски. Ты мне жуть, как понравилась.
— Я учту, спасибо.
4
Два дня подряд нарочно задерживалась то на работе, то ходила в кинотеатр смотрела какую-то чепуху, лишь бы найти причину возвратиться поздно. Топала специально коротким путём, но парня в сквере не было. «Ерунда получилась. Наверное, я его напугала своим поведением. Господи, что несу, — одёрнула она себя, — напугала насильника тем, что с радостью поддалась ему. Совсем уже ни в какие ворота. Жду, чтоб меня сцапали и затащили в кусты. Обхохочешься. А, вдруг с ним случилась беда, как с моим женихом?» До её дома было пятнадцать минут ходьбы пешком. Она два дня тянулась до подъезда по полчаса, но нападения не было. Потихоньку надежда на встречу таяла. Хотя чувство, что за ней следят не покидало. Постоянно озираясь, она так ничего и не заметила. И вот возвращаясь с курсов английского языка, что посещала каждую среду и пятницу, Люда опять шла по скверу, издали, приглядываясь к тому месту, где прошлый раз было совершено на неё нападение. Но дорожка перемигивалась фонарями до самой арки и значит, в этот вечер встречи ей тоже не светит. Похоже, его тут нет. «Ну не дура ли. Где ещё такую ненормальную взять, чтоб мечтала о насильнике», — принялась ругать она себя, обозлившись на его исчезновение. Так увлеклась, что просмотрела опять момент, когда он просто по воздуху, перекинув её через кусты на свои руки и властно прижав к себе, поспешил убраться от дороги в рощу. Дальше события следовали, как в немом чёрно-белом кино. Она от неожиданности и испуга заорала. Ей вдруг показалось, что это не он, а совсем уже другой искатель приключений: шире, выше и здоровее. Она вопила, что было силы, и даже попытки незнакомца закрыть её рот поцелуем не заткнули её.
— Тише, чего ты так кричишь? Вот Заноза! — со смехом и беспокойством прошептал он, положив её на приготовленный плед.
Она улыбнулась, и облегчённый вздох объяснил ему, что это её вовсе не огорчило, а обрадовало.
— Это ты? Как ты меня напугал. — Погладила она его вокруг глаз свободные от проёма маски места.
— Ты ждала? — уточнил он, не решаясь поверить в такое чудо.
— Да, как ты догадался? — потянулась она к его губам.
Охмелев от её поцелуя, он, нежно обнимая, торопливо объяснял:
— Это не сложно. Шуметь не стала. Общественность на ноги не подняла. Никуда не заявила. Идёшь опять тем же путём, любопытно хлопая глазами по сторонам… Я ж не дурак!
И тут послышался топот нескольких пар ног, мужской бас и медвежьи продирания, напролом, сквозь ветки и кусты. «Это на мои вопли народ набежал. Меня спасать, не иначе. О, ужас! Что-то надо сделать?» — запоздало промелькнуло в её голове. Но за то время, что она глупо таращилась, на него навалилось четверо мужиков. Пока незнакомец высвободился из-под них, стараясь при этом не задеть её, и вскочил на ноги, приняв стойку, достаточно уже пропустив на себя тумаков, Люда сообразила, что надо сделать и как себя вести.
— Вы что сдурели, — налетела она на оторопевших мужиков. — Чего вы наскочили? Вас кто звал? А ну пошли отсюда. Это мой муж.
Мужики от таких заскоков раскрыли рты.
— Ты ж орала и он в маске. Мы видели, как он поволок тебя в лес.
Люда, прикрыв собой незнакомца, наступала сочиняя на ходу оправдания и объяснения.
— Это игра такая, дундуки. Кровь разгоняет и вообще…
Молчание нависло над поляной.
— Пошли отсюда, — потянул старший из мужиков застывших от непоняток ребят, — сам сатана сейчас не разберёт, что с народом творится. Вон у них и плед тут приготовлен…
Мужики, удаляясь, ещё долго ворчали:
— Насмотрятся порнухи, такое уж выделывают, что психам не под силу.
Люда, расправив сгруженный в пылу борьбы плед, села на краешек и рассмеялась. Парень, упав на спину, закрыв глаза руками, молчал. Заметив сочащуюся из его губы кровь, она потянулась в сумочку за платочком, но, передумав, наклонилась, лизнула ранку и тут на обратной стороне его оголённой в драке руки, ниже изгиба, она увидела татуированную змею. Отпрянула и замерла, ей вдруг показалось, что руки бабушки погладили её по голове. «Ты узнаешь его по…», — вспомнила она, её последние слова. «Это змея и это он!» — забилось набатом в голове. «Вот почему мне так хорошо с ним!» Парень же истолковал её состояние совсем иначе. Рывком, поднявшись и промямлив: «Спасибо», — он пытался уйти. Она, вцепившись в брючину, не позволила.
— Эй, соколик, — засмеялась она, приходя в себя, — а то спасибо отрабатывать кто будет?
— В смысле? — замер он, не зная что ждать от странной девицы.
— Ты зачем меня сюда затащил, ну? — со смехом выпалила она.
Он, сев рядом и приткнувшись ей губами в шею, ласково поглаживая горевшую от возбуждения щеку, улыбался:
— Не понимаю…
— Что ж тут не понятного… Понятно всё… — шептали дразня её губы елозя по его свободному от маски рту и глазам. — Твоя маска мешает, сними, — попросила вдруг она.
Он вздрогнул: «Нет!»
— Лучше ей остаться на месте, — возразил он, тут же с ответным поцелуем найдя её губы. — Прости, я не могу лишиться её. Пусть всё остаётся как есть.
— Не понимаю… — Теперь уже заявила она.
— Чего ты не понимаешь… Всё так понятно, — шептали теперь уже его губы, лаская её лицо. — Ты потерпи…
Людмиле терпеть не хотелось, и она взвилась:
— Но зачем такая абракадабра? Ты же понял, что я надёжный друг.
Он не уделил на этот её порыв никакого внимания, тут же озадачив своим вопросом:
— Почему ты осталась и не сдала меня?
— Догадаться слабо? — усмехнулась она.
— Ну?
Она решила не мучить его и сказать правду их отношения начавшиеся необычно, как раз предполагают именно такую роскошь, как правду.
— Мне просто понравилось.
Он не поверил, да ещё и изумился.
— Ты смеёшься надо мной?
— Вот ещё. Ты сам не мог не заметить, как я таяла, растекаясь воском. Причём за короткое время два раза. Мне хорошо с тобой, так хорошо, как, думаю, может мечтать женщина…
Мужчина охваченный отчуждённостью отодвинулся от неё.
— Но почему, ведь ничего…,- он замолчал не договорив.
Она и не ждала продолжения, заговорила сама:
— Не было, ты хотел сказать, но мне глубже, как выяснилось и не надо. Все мои зоны удовольствия, как раз в поле твоей активной досягаемости. Если мне попадётся партнёр с другим размером инструмента и ещё ленивый при этом, то несчастнее меня женщины не будет на белом свете.
Непроизвольно его пальцы больно стиснули её плечи.