Шустрые ребята
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, только я выпишу чек. — Я так и знала, что на тебя нельзя положиться. — Почему это?
— А вдруг ты после его опротестуешь.
— Скажешь тоже! Неужто ты думаешь, что у меня совсем нету совести?!
— Ладно, давай свою бумажку, так и быть в очередной раз по-верю тебе.
Уже после того, как чек и серьги были ею получены.
— А теперь, получи приветик от Беллы Иудовны. И с этими сло-вами она с такой силой двинула Машу по физиономии, что у той буквально искры из глаз посыпались. Попробуешь драться, вообще зарежу, ты меня знаешь, — сказав это, Анфиса достала
29.12.2009 г.
Хамелеон, или опыт приходит не сразу
В самом крутом ресторане города Кронштадта, в том, что непо-далеку от морга, в отдельном кабинете, такие обычно имеются в каж-дом заведении подобного типа для особо важных клиентов, собрались трое молодых людей. Они дружили ещё со школьных времен. Двое из них были сыновьями местных финансовых воротил, третий же яв-лялся всего лишь отпрыском местного профсоюзного лидера. И вот о чем у них шел разговор за чашечкой кофе с коньяком и тарелкой с отборными круасанами. Они предпочитали не позволять себе лиш-него, ибо понимали, что только они и есть истинное лицо золотой молодежи их города.
— Итак,— начал самый авторитетный изних, сын главы Кронштадт-ского колбасного завода, —мы собрались здесь длятого, чтобы обдумать предложение нашего дорогого друга, господина Талантова, — при этом он указал кивком головы на сына профсоюзного руководителя.
— Истинно так, — подтвердил второй по значению из присутству-ющих в кабинете. — Приёмный сын короля досуга и развлечений, к слову, и этот ресторан тоже принадлежал его отцу.
327
Сергей Редькин. Шустрые ребята
— Итак, Алексей, начинайте, — продолжил сын колбасни-ка, и для проформы легонько стукнул золотой ложечкой для кофе по своей чашке. Раздался мелодичный серебристый звон, означав-ший, что основная часть заседания, наконец-то, началась. И Талантов, в который уже раз, принялся втолковывать товарищам суть своей идеи.
— Друзья, я предлагаю организовать журнал, можно, конечно,
и газету, но это я полагаю, для нас чересчур уж мелко. Мы назовем его «Прислушайтесь», в нём мы будем излагать наши мысли и чаянья. Я, например, уже почти подготовил большую статью о том, что если человек беден, то он виноват в этом прежде всего сам. Думаю, что и вы за словом в карман не полезете.
— А ведь это и правда интересно, — задумчиво произнёс сын владельца завода, — почему я ещё раньше не прислушался к твоим увещеваниям.
— Так потому, что Алексей прежде никогда так подробно не пре-подносил суть своей идеи. Он даже не говорил нам о чём собирается писать статью, — вмешался в беседу, теперь уже «сынок» владельца данного ресторана.
— Ну так что? Вы поддержите финансами мою идею или снова попытаетесь увильнуть, сославшись в очередной раз на какую-нибудь глупость.
— Хорошо, мы согласны, — хором сказали оба богатеньких мальчика.
А как известно, у достойных людей слова с делами не расходятся,
и посему, всего спустя две недели, первый номер журнала уже про-давался в киосках, а малоимущим
и они могли ознакомиться с новыми веяниями и начинаниями. Помимо статей, написанных нашими новоиспеченными литерато-
рами, номер включал в себя и немалое количество стихов, сварганен-ных, ясное дело, самыми успешными из местных поэтов. И к сдаче в набор третьего номера слава журнала «Прислушайтесь» достигла таких успехов, что о нём прознали и в самом высшем из Кронштадт-ских обществ. Вот тогда-то и началось самое интересное.
Как-то, накануне дня воскресного отдыха, директор колбасного предприятия срочно вызвал своего единственного сына к себе в рабо-чий кабинет. Когда тот вошёл, родитель в непритворном гневе ткнул ему под нос новый номер организованного ими журнала.
— Балбес, как ты посмел написать такое. Признавайся, кто это тебе напел о том, что богатые люди должны презирать бедных.
328
VIII. Совсем гротески
Идиот, мы не только их не презираем, наоборот, мы их очень даже уважаем. Ведь они и есть наш российский народ, потому что их мно-го. И раз так, то стало быть мы, а не они нам обязаны тем, что не-смотря на все жизненные неурядицы наша страна да и подобные нам всё ещё процветают. Сынок, ты опозорил своим бредом меня в глазах всего общества. За это в следующем же номере вашего паршивого журнала ты публично раскаешься в содеянном. Иначе я и вовсе лишу тебя карманных денег. А пока, чтобы знал, что я не шучу, я урежу твое содержание с пятидесяти до пяти тысяч долларов в месяц.
— Я никогда не опущусь до такого, — сказал гордый сын и в сле-зах покинул кабинет жестокого родителя.
Примерно в это же время, нечто подобное произошло и в семье короля досугов и развлечений. Но там всё было малость покультур-нее. Ибо тамошний отпрыск не был единственным наследником дела своего отца. И посему, позора было значительно меньше. Да и статья, написанная им, была несколько мягче. Тут ограничились уменьшени-ем пособия всего в пять раз. Правда, и это было немало для человека, не привыкшего себе ни в чём отказывать.
И только в доме Талантовых по-прежнему всё было спокойно. Ибо профсоюзный бог и газет-то не читал. Где уж там ему было интересо-ваться всякими там новомодными журналами. Но видно не зря гово-риться, что не один праздник не может всё же продолжаться до беско-нечности. Ивот спустя трое суток после описанных выше событий рас-плата засодеянное настигла иАлексея Талантова. Этослучилось, когда он, вернувшись после долгого трудового дня, проведённого у одной сердобольной вдовушки за написанием очередного опуса для журнала «Прислушайтесь», собрался поужинать в кругу родителей.
— Что же ты, сынок, наделал? — сказал родитель Талантова. — Как ты меня подвел! Даже чужие люди знают, какими чёрными делами ты занимаешься. А я, твой родной отец, в первый раз о том слышу. Прошу тебя, перестань этим заниматься! Как тебе только не стыдно? Ведь я профсоюзный лидер... А ты открыто поддерживаешь не только власть имущих, но ибогатых, приэтом открыто неуважая сам пролета-риат. Отступись, прошу тебя! Напиши в следующем выпуске журнала
о том, что понял свою ошибку и отныне меняешь свои убеждения.