Шустрый
Шрифт:
Пыльное помещение было забито разным хламом. Разглядывать его я не стал, увидел лестницу и выбрался на крышу. Там-то я и обнаружил птичью почту. Огромный решетчатый ящик на столбиках. Пташки были еще живы, вялые правда. Я плеснул им водички из ведра в поилку, зерна насыпал. Можно было бы их выпустить, но появилась у меня одна мысль насчет букмекера. Времени много для этого не надо, а толку может быть огромное количество, причем в серебряном эквиваленте. Порылся в сундуке стоящем рядом. Там были кожаные колечки с карманчиками и полоски тончайшей бумаги. Надеваем птичке на лапку и отпускаем. Только писать было нечем, чернил не было. Это не беда, отрезал от столбика тонкую щепку, запалил трут и обуглил кончик. Попробовал как работает, потом помял листочек. Сажа осыпалась, но прочитать было можно. Наваял следующий текст: «Окружен мертвецами в донжоне. Спасения нет. Прощайте. Шустрый».
Птички ловится не захотели. Испуганно косились на меня бусинками глаз и шныряли по клетке. Вот и делай им добро! Я толкнул возмущенную речь:
— Работать не желаем? Домой лететь, в безопасность нам не нужно? Так я отсюда не уйду! Скоро у меня еда и вода закончится, я вас есть стану и кровь вашу пить!
Пташки конечно ничего не поняли, но присмирели. Наверное человек, который за ними присматривал тоже на них ругался. Удалось поймать одну, она не сильно-то и сопротивлялась. Нацепил на нее колечко и подкинул в воздух. Та чего-то прокурлыкала и умчалась в сторону реки. Для надежности повторил процедуру, а потом выпустил всех. Толпой точно долетят. Пора заняться собой, прошелся по коньку крыши и нашел подходящее место. Если кинуть веревку с крюком, то можно было зацепится за бойницу соседней башни. Крепостная стена с обратной стороны подходила близко к донжону. Проблем было две: башня была намного ниже и крюка у меня не было. Зарылся в залежи на чердаке. Нашел ящик с металлическим хламом, судя по всему лежал он здесь очень давно, железо порядком заржавело. Набрал кривулин и загогулин, использовал в качестве основы для зацепа свой кинжал, больше ничего прямого не было. Связал все веревкой и запасной тетивой, получился этакий колючий шар, от одного вида которого возникали сомнения в моей разумности. Деваться-то некуда!
Разрезал топором портьеры на полосы и связал их в канат. Долго примеривался и кидал. Примерно с десятой попытки удалось достичь успеха. Самодельная «кошка» за что-то зацепилась. Подергал, натянул канат потуже и привязал его к дымовой трубе. Ругнулся для храбрости и начал потихоньку скользить по канату. Уголок был градусов тридцать пять, спуск не представлял сложности, перебирай руками и все. Неприятности начались на середине, что-то звякнуло, треснуло и конец каната отцепился с башни. Я заорал и полетел к стене донжона, вцепившись в веревку изо всех сил. Оттолкнулся ногами и пошел на второй заход, врезался в ставни окна на втором этаже и в окружении обломков приземлился на пол. Кувыркнулся, вскочил на ноги и выбежал в коридор, по счастью не тот, что у кабинета коменданта. Рванул к лестнице. Пошли все к такой-то матери, я жить хочу! Дробовик рявкнул снося троицу мертвяков, я перепрыгнул тела, оступился и покатился по ступенькам. Подъем! Вперед! Не останавливаться! Быстрее! Еще быстрее!
«Кусака» прочертил сверкающую дугу снося кому-то голову. Дробовик полетел в морду другому. Архив! Дверь! Пистолет застучал отбрасывая врагов. Рычаг! Проем! Вперед!
Я бежал по проходу сжимая в левой руке топор, а в правой руке пистолет с одним зарядом. Кто-то топал сзади, я не оборачивался. Некогда! Взгляд уцепился за мои следы и я побежал по ним, неважно куда они меня приведут, лишь бы подальше отсюда. Интуиция меня не подвела, я выбрался к коридору ведущему в арсенал. Бежал вслепую, бороздя навершием топора по стене. Пробрался сквозь пролом, на удивление шаги позади меня стихли еще минуту назад. Прислонился к стене и попытался отдышаться. Назойливый писк ввинтился в уши. Я повернул голову и окаменел. На меня смотрело такое! Светильник оставленный солдатами на подставке еле тлел, масло почти закончилось, но его свет был не нужен. Оно светилось мертвенно зеленым сиянием. Клубок смерти: когти, зубы, щупальца, шипастые лапы и еще что-то, чему нет описания. Взвизг! Я упал на карачки и на полусогнутых проскочил под ударившим в мою сторону хвостом, заканчивающимся чем-то вроде булавы. Пальнул в сторону визгуна и рванулся к выходу на берег.
Я не герой. Сражаться в темных переходах это не по мне. Чудовище двигалось медленнее меня, слишком оно большое было, стены мешали. Шустрить в темноте, то еще удовольствие, но я не сдавался. Спасение рядом. Немного осталось, только бы не споткнуться! Впереди замерцал свет, никогда раньше я так не радовался солнцу. Ненавижу тьму! С этого дня я адепт света, к Кудеснику все сомнения, пусть подавится ублюдок! Одним махом вылетел на берег и бросился в воду. Солдаты на баркасе засуетились и потащили меня на борт. Захлопали тетивой арбалеты.
— Гребите! — заорал я. — Быстрее отсюда! Ему ваши болты что мертвому припарки! Оно вам сейчас мозги наизнанку вывернет! Не обращайте внимания на писк! Живее!
Меня послушались, под дикий рев мы направились к середине реки. Я валялся на дне лодки, мокрым тюком. Так и лежал трясясь крупной дрожью, не в силах разжать кулаки и выпустить оружие. И как я с ним плыл? Да кто его знает? Адреналин он и не такие чудеса творит. Люди вообще очень сильные и ловкие, только сами об этом не знают, пока им вожжа под хвост не попадет. Учитель так мне и говорил: «Перестань бояться, не думай — делай! Невозможное станет возможным. Ненадолго, но ты сможешь совершить то, на что в спокойном состоянии не способен. Сам удивишься!»
Вот я и удивлялся, второе сильное чувство за сегодня, оно мне нравилось куда больше чем Великая печаль. Нет, ну придумали же название! Чем слово «безнадега» не устраивает? Я провалился в сон. Меня ворочали и таскали, пытались напоить вином, но я только отбрыкивался и пихался. Проснулся перед прибытием в гарнизон. Тело болело, ныла каждая мышца, такие нагрузки очень трудно выдержать. Самое главное: меня не покусали и не поцарапали! Рассвет едва начинался, в сроки договора с Тростом я укладывался. Личность моя здесь мало известна, доберусь до него и меня никто не узнает. Отправил солдат искать телеги, вручил им серебрушку. Десятнику поручил заняться разгрузкой, сам пошел к букмекеру.
Контора несмотря на ранний час была открыта, причина — пьяный в дупель Трост валялся на пороге. Затащил его за ногу в контору и щедро оросил водой из кувшина. Когда он очухался, вручил ему флягу с вином. Мужик присосался к ней, потом забормотал:
— Все пропало! Я разорен! Иди отсюда, нет у меня денег!
— Ты хлебни еще, вдруг появятся?
Трост уставился на меня мутными глазками.
— Как? Ты живой? Вчера объявили о твоей смерти! Все забрали. Все!
— Ну ты и плут! Рисковый парнишка — на черный день ничего не оставил? Хорош тут комедию разыгрывать! Это я, твой лучший друг Шустрый! Ломаться перед кредиторами будешь! До конца пари еще несколько часов. Ноги в руки и вперед, как забрали, так и отдадут. Если кто упрямится будет, мне скажешь. Навещу придурков вместе со своей ротой. Можешь смело на меня ссылаться. Сам живой, личный состав не ранен. Три мертвяка упакованы, все как обещал. Пора и тебе насчет моей доли побеспокоиться или тебя к колодцу отвести? Холодная водичка хорошо с бодуна помогает. Пошли?
— Не надо! — Трост оживал на глазах. — В бездну воду! Золото в кошеле, вот лучшее лекарство!
Он еще хлебанул вина и исчез в переулке с поразительной скоростью. Между прочим с моей флягой! Куда там до него ходячим! Я прикрыл двери и поковылял в казарму. Присел за стол и написал рапорт шефу, приказ выполнен в тройном объеме, потерь нет. Крепость захвачена, выживших не обнаружено. Сам прийти не могу, нутро при прорыве из донжона отбито напрочь. Вовремя притворится больным, нужная вещь. Я ведь еще за интенданта не отчитался. Кинжалом приподнял половицу и спрятал добычу.
Когда ко мне прибежал посыльный, я лежал на перине с мокрой тряпкой на лбу и старательно стонал. Морда лица у меня и так грязная была, так что грим не понадобился. Послал курьера далеко и надолго. Пришел адъютант шефа с офицерами. Здесь я был более вежливым, но смысл моих слов не изменился. Они потоптались на пороге и ушли. Потом приперся Трост с кредиторами, проверить исполнение условий ставки. Радость от моего ранения у них живо пропала, так как я не выдержал, встал и выгнал их пинками. Кое-кому и в нос зарядил. Сколько можно больного беспокоить? Мне покой нужен! На этом поток визитеров прекратился.