Шустрый
Шрифт:
— Последние события?
«Эксперименты с гамлонием, мутация вируса, смерть экипажа и уничтожение корабля-сеятеля».
— Причины гибели корабля?
«Неизвестно. Предположительно виновата попытка использовать гамлоний в качестве топлива, без адаптации двигателей».
— Чем можешь мне помочь?
«Практически ничем. Могу дать координаты падения автоматического разведывательного флаера, там есть аварийный комплект выживания. Целостность гарантировать не могу».
— Координаты мне не помогут, нужно описание местности и приметы. Она могла измениться за тысячи лет. Придумай выход!
Искин выдал схематическое изображение материка, потом несколько картинок в приближении. Я так же все тщательно запомнил.
— На сколько еще хватит энергии?
«В этом режиме — пятьдесят лет. Информацию все равно выдать не смогу, попытка активации банков памяти приведет к обесточиванию. Я принял решение функционировать как можно дольше, предупреждать людей об опасности. Таков протокол».
Я захлопнул панель и пошел в сторожку. Толку мне с твоих предупреждений! Что мне с координатами делать? Да ничего! Там все сгнило, а если что целым и осталось, давно растащили! Предположим, что он сохранился, как мне отыскать его в лесном массиве квадратом сто на сто километров? Еще одна надежда накрылась медным тазом! Прощай мечта о бластере и о пищевых таблеточках не имеющих срока давности! Где вы мои концентраты с глутаматом натрия, делающим самую пресную еду изумительно вкусной?
Переночевал, утро посвятил приведению своего внешнего вида в порядок. К обеду пошел в контору, перков взял с собой. Наткнулся на знакомого любителя налогов, он с довольным видом привязывал троих бемсов к телеге. Крестьянин захотел разделит со мной свою радость и взял меня в оборот. Предложил выпить по кружке домашнего ягодного вина. По его словам, лучше его жены никто такое не делает. Чего не уважить хорошего человека? Благо о яйценоскости он разговора не заводил. Неспешно побеседовали потягивая вино — никогда не думал, что проблема выбора жене в подарок головного платка, может так довлеть над семейным человеком. И тут я увидел, что из ворот маточного цеха выезжает странного вида телега. Длинная, с тентом, на восьми колесах, в нее была запряжена шестерка бемсов.
— Не знаешь, что это? — спросил я.
— Как не знать, летучую ящерицу повезли. Вечно забываю ее название.
— Дракон? — мрачно поинтересовался я.
— Точно! Драк ее зовут. Ох и тварь! Всем тварям тварь! Люди бают, под десять тысяч золотом стоит и кроме как под седлом летать, больше ни на что не способна. К тому же жрет столько, что просто ужас! Тушу убоины в неделю! И живет недолго, лет десять всего. Редкость великая, такую себе только приближенные императора могут позволить. И то, они на ней не летают, а перед дружками хвалятся. Смотрите какой я богатый! Более бесполезную животину, чем драк и придумать нельзя, в хозяйстве от нее толка нет совершенно.
— Спасибо за вино, жене поклон. Пойду я, дело у меня неожиданно нарисовалось.
— И тебе спасибо за компанию.
Привязал птичек на углу к столбику и зашел внутрь. Внутри меня все кипело. Ну мастер — сволочь ты деловая! Решил дракона зажилить? Не на того нарвался! Если у тебя для меня ящерки с крылышками не найдется, самого рожать заставлю! Зачем врать-то?! И здесь мне в голову пришла мысль — а действительно зачем? Странная ложь получается, даже тот факт, что из бумаг он понял о моем иностранном происхождении ни о чем не говорит. Наверняка о таком необычном существе как драк, все хоть что-нибудь да слышали. Вот сейчас и узнаю! Я взялся за дверную ручку и решительно зашел в кабинет. Интуиция тут же мне засемафорила, что лучше бы я этого не делал. На улице стоял день, а ставни в окнах закрыты. Мастер сидел при свечах, словно угадав мой вопрос, он сказал:
— Болячку какую-то подхватил, глаза от света режет. Принимайте.
Он нагнулся, поднял с пола и посадил на стол неведомую зверушку. Шерстка неопределенного цвета в полоску и пятнышки. Большие с поволокой глаза. Лохматые ушки, хвост с пышной кисточкой, передние лапки почти человеческие и украшены небольшими коготками.
— Это охр? — с подозрением спросил я. — Как-то не похож он на телохранителя. Где обещанные броня и шипы?
— Охранник не должен выглядеть охранником. — наставительным тоном ответил мастер. — Тогда его никто не принимает всерьез. Броня спрятана под этой замечательной шкуркой, шипы выдвижные — вы только потрогайте!
— Разве? — с сомнением сказал я. — Мне почему-то казалось, что он должен отпугивать всех своим видом. Случайные люди три раза подумают прежде чем напасть. От болта из подворотни, никакой телохранитель не поможет.
— Не будем спорить. — немного нервно сказал мастер, затем настойчиво добавил. — Потрогайте, потрогайте — не бойтесь, он не кусается.
— Не хочу.
За стеной что-то щелкнуло, смачно так. Не раздумывая ни секунды, я отправил «Кусаку» в полет, сам прыгнул следом. Так мы и вылетели на улицу, впереди топор, позади я в облаке щепок от разбитых ставней. Сделал кувырок, привычно принял в ладонь рукоять и рванул к перкам. Возится отвязывая поводья не стал, просто перерубил их. Вскочил в седло и поскакал к дороге, за мной с гиканьем направилось человек десять-пятнадцать всадников. Все как один одеты в черное. Раздались крики:
— Стой, именем императора!
Я только ниже пригнулся к луке седла. Вьючный перк следовал за мной как привязанный, не зря я его прикармливал. Мимо пролетел арбалетный болт. Да что вы ко мне привязались, уроды!
— Пошел родимый, пошел! — заорал я.
Перк растопырил крылышки и поддал жару так, что придорожные кусты слились в полосу. Неслись мы минут десять, расстояние между мной и преследователями понемногу увеличивалось, еще немного и я оторвусь. На этом моя удача закончилась, вывернув из-за поворота, я врезался в стройную войсковую колонну на марше. Сзади заорали:
— Держи шпиона! Живьем брать!
Ага! Так его и послушались! Кто-то что-то скомандовал. Арбалетчики развернулись, встали на одно колено и взяли меня на прицел. Совершив акробатический трюк, я выдернул ноги из стремян, повис на луке седла и спрятался за тело птицы. Залп! Привет землица! Прощай мое золото! Чудом не сломав себе шею, я побежал через поляну к каким-то скалам, там всадники не пройдут. Вся эта орава ринулась следом, человек двести — не меньше. Дерьмо! Ну почему для людей нет удовольствия больше, чем толпой отпинать одного? Никто не задался вопросом — виноват ли я? Бежит — бей его! А если я от разбойников удираю? Мало ли чего они там кричат! Пока всадники продирались сквозь толпу пеших, я успел забежать в скалы. Сами по себе они были невысокие, но давненько я такого нагромождения валунов и обломков не видел. Просто лабиринт какой-то! Мне того и надо, не отвлекаясь на крики, я ринулся вперед.
Прыгал мячиком до тех пор, пока не уткнулся в обрыв, хорошенький такой — метров сто глубины. Приплыли! Что дальше? Возгласы и команды раздавались со всех сторон. Очень похоже, что про пропасть они знали и теперь медленно сжимали кольцо окружения. Вот невезуха! Что там эти подонки орали? Я — шпион? А доказательства? Чего шьют-то гады? Мне можно кучу преступлений инкриминировать, но работу на иностранные державы в последнюю очередь. Кому знать как не мне? Попробовать прорваться, уйти на рывок? Вряд ли получиться, уж очень они профессионально действуют — будь проклят их командир! Это не кошачья свалка, где каждый сам за себя, нашпигуют болтами и стрелами издалека. Никакая подготовка и огнестрельное оружие не помогут. Пулемета у меня нет. Шанс прорваться десять к одному, за стрелками меня ждут всадники. Леса нет, одни кусты и редкие деревья.