Шут и император
Шрифт:
Она задумалась.
— Я тогда уже почти спала, — припомнила она. — Но, помнится, ты действительно говорил об этом, и я удивилась тому, что делает здесь храмовник.
— А что именно тебя удивило?
— Храмовники, они же тамплиеры, обычно селятся на путях следования паломников в Святую землю. У нас в Орсино жили двое таких рыцарей. А в Константинополь паломники никогда не заглядывают, поскольку, добравшись до Италии или Далмации, чаще всего следуют дальше морским путем. В Византии паломников частенько обманывают и грабят, и они боятся
— Ты права, ты совершенно права! — возбужденно воскликнул я.
— А почему это так важно? — спросила она.
— Год назад Симон выиграл в состязаниях, — сказал я. — А сейчас он хромает.
— Наверное, повредил где-то ногу.
— Да, но где? Когда я остался мыться в банях, отправив тебя навестить лошадей, он присоединился ко мне. Мы с ним поделились воспоминаниями о наших шрамах.
— Типичные мужские истории, — пожала она плечами.
— Он поведал мне, что причиной его хромоты стало копье, попавшее в ногу во время крестового похода. Но он не смог бы выиграть состязания год назад, если бы это было правдой. А значит, он солгал мне.
— Зачем?
— Ты слышала притчу о человеке, вызвавшем на поединок карлика?
Аглая посмотрела на меня, начиная понимать, в чем дело.
— Как такое могло случиться? — тихо спросила она.
— Он считал, что с легкостью справится с ним. А этот маленький шельмец попал ему в ногу.
— Нико, — прошептала она. — Должно быть, так и было. Но нам никогда не удастся ничего доказать. И вообще, какое это имеет отношение к заговору против Алексея?
— Никакого, — торжествующе сказал я.
— Теперь ты меня окончательно запутал. К чему ты клонишь?
— К тому, что никто не собирался убивать Алексея. Мы гонялись за тем, чего не было и в помине, за несуществующим призраком. Именно поэтому нас никто не преследует.
— Погоди. Если не было заговора, то почему убили всех шутов?
— Я не говорил, что не было заговора. Я только сказал, что никто не собирался убивать Алексея.
— А заговор все-таки существует?
— Да.
— Заговор, достойный убийства такого числа людей?
— Да.
— И против кого же действуют заговорщики?
— Против императора.
Аглая раздраженно взглянула на меня.
— Помню, кто-то однажды сказал: «То, что есть, есть», — ехидно напомнила она. — По-твоему выходит, что нет заговора против Алексея, но есть заговор против императора.
— Верно.
— Я уже начинаю подумывать о заговоре против тебя, — сказала она. — Алексей ведь император, если не ошибаюсь?
— О да, судя по моим последним сведениям.
— Сдаюсь. Объясни, наконец, что ты имеешь в виду?
— Вспомни, что именно говорил нам Цинцифицес, рассказывая о подслушанном разговоре.
Виола закрыла глаза, восстанавливая в памяти тот разговор.
— «Это будет интересно. Мне еще не приходилось убивать императоров».
— Отлично. Вот и подумай немного. Не конкретного императора, а императоров.
— Что за глупости, — возразила она. — Много ли императоров…
Она умолкла.
Я улыбнулся, и она ответила мне тем же.
— Действительно, здесь есть два императора, — продолжила она. — Один нынешний, а другой — бывший. Человек, убивший Исаака, станет убийцей императора. Ты к этому клонишь?
— Точно, любовь моя. И я думаю, что этот человек Симон. Не знаю, действует ли он по заданию рыцарей Храма или старается ради кого-то другого, но он задержался здесь именно ради этого.
— Ради чего?
— Дожидался, пока Исаака переведут в такое место, куда сможет проникнуть Симон. Варяги, несмотря на то, что присягнули на верность нынешнему императору, не забыли щедрот Исаака. Их невозможно было настроить против него. Поэтому нужно было лишить Исаака их опеки. Только вот Алексей все мешкал с этим. Но сегодня наконец решился.
— Да ведь Исаака просто переведут в другую тюрьму. Чем одна тюрьма лучше другой?
— Тем, что тюрьма Анемасской башни находится под контролем императорских гвардейцев. А они ничем не обязаны Исааку.
Виола немного подумала.
— Цинцифицес сказал, что тот разговор происходил в ложе Филоксенита на ипподроме, — задумчиво произнесла она. — Но в то время Филоксенита в городе не было. Симон развозит вино по ипподрому и легко мог встретиться с кем-то в его ложе. И никто не заподозрил бы ничего дурного, если бы он поболтал с императорским гвардейцем, поскольку гвардейцы находятся там по долгу службы. — Она прищелкнула пальцами. — А кстати, именно в «Красном петухе» мы познакомились со Станиславом. И не лень ведь ему так далеко таскаться за выпивкой. Можно подумать, что он присматривался к нам из-за Талии.
— Для начала кто-то должен был сообщить ему о нашем прибытии. И к тому же он узнал о смерти Азана. Я решил, что об этом ему рассказала Талия, но, возможно, источником сведений был Симон. Станислав сказал Талии, что постарается выяснить, кто пытался убить меня, но он явно солгал, учитывая, что не было никаких убийц и никакой слежки за нами. И то, что он в числе других побуждал Алексея перевести Исаака в Анемасскую башню, делает его главным кандидатом в заговорщики.
— Капитан Станислав, верный служака.
— Верность-то он хранит. Да только не Константинополю.
— А кому тогда?
— Он прошел с Фридрихом последний крестовый поход. Но не вернулся домой, а предпочел завернуть сюда. Я подозреваю, что он по-прежнему работает на Швабию.
— А у нас по-прежнему нет никаких доказательств. Фактически, у нас есть только пара лживых ответов, но этого слишком мало, чтобы убедить кого бы то ни было.
— Нам остается лишь застать их на месте преступления и остановить.
Аглая удивленно посмотрела на меня.