Шут из Бергхейма. Книга первая. Выводок

Погуляй Юрий Александрович

– Кларк, сука! – взвыл Валько. – Кларк! Мускул сэйв, млять!

Охотник уткнулся носом в стену и упорно пытался пробежать ее насквозь. Сейв его почти спас, но вот сфера, неторопливая, неумолимая, доползла до зависшего рейдера. Вспышка.

– Спасибо, папа! – прогудел босс в ослепительном белом. Я попятился, промаргиваясь. Дело бесполезное, но от инстинктов не уйдешь. В молочном мире постепенно проступил храм мертвых, с потрескавшимися черепами на колоннах.

– На ком сфера? Кайтите!

– Ой-ой. Ой-ой! – заверещало оповещение. Внизу проплыло:

«Слеза отца»

наносит 900 урона смерти. 1300 заблокировано. Ваше здоровье 1050/1950.

– Хилы, тащите, родные. Да на ком сфера, убогие?!

Рейд жался в сторону от ползущего к нему искрящего сгустка. Танки расправились с мелочью и потащили босса на место, перехватывая его крошащие удары.

– Сука, посмотрите, млять, ваши дебафы! – орал Валько. – Вызовите их и посмотрите! Быстро!

Сфера набирала скорость, приближаясь. Я выглядывал, в кого же она целится, пятился вместе со всеми, сжимая бесполезный Клинок Ста Сожранных Душ, и понимал, что это вайп. На Штайнессере! Третий! Что за день-то такой?

– Викинг, млять! – ото льда в голосе рейд-лидера я покрылся потом. Что значит Викинг? Я тут причем?

И вот именно в этот момент я увидел иконку дебафа «вас преследуют». Чертова строчка с уроном закрыла ее напрочь, оставив только красную рамку. Нет, все-таки, эти дополнительные настройки – прекрасное изобретение, но, думаю, в рейде сейчас никто так не считает. Героический прыжок откатился, и я сумасшедшим кузнечиком-переростком вылетел из толпы.

Как раз навстречу слезе. Уже в полете понял, что ошибся еще раз. Сегодня явно не день Егорки…

– Походу, Элвис покидает здание, – сказал я, глядя как ко мне приближается сверкающая дрянь. Шлеп. Звяк. Вспышка. Все белое. В молочном небытии проступил череп в рогатом шлеме, из глазниц клубился дымок.

Смертельный урон. Прочность ваших вещей снижена на 30%

Один за другим погасли фреймы танков. Сейчас я видел только интерфейс, как в старые добрые, докапсульные, времена.

Наверное, лорд-нытик впечатал братьев-северян в растрескавшийся пол. Под дебафом дезориентации те и защищаться не могли. Половина рейда легла слегла после того, как я словил сферу.

– Викинг, гребанный ты рак! – крикнул кто-то.

– Да ты охерел, Викинг!

– Отец! Они послужат тебе с толком! – радостно ревел лорд Штайнессер, отправляя в пустоту оставшихся рейдеров.

Стыдно – не то слово.

Одна за другой схлопнулись все тридцать панелей. Последним пытался выжить наш разбойник, из новичков, но его зашибло аурой.

– А че тут случилось, пацаны? Я отходил, – попытался отшутиться я. Раньше такое прокатывало, но теперь ты лежишь в своем электронном гробу, и если встанешь – то выйдешь из игры. Где-то так, как вышел Кларк.

– На замену, Викинг, – процедил невидимый Валько. – Пипец, на плаксе вайпнуться. Вы чего, после такого позора хотите на ласта идти? Играть научитесь, крабообразные.

– Да я с интерфейсом переиграл, виноват.

– Вот посиди на лавочке, посмотри на травушку, да настрой свой гребанный интерфейс! – сказал Валько. – Три вайпа на фармовом боссе – я очень разочарован.

Вы исключены из рейдовой группы

Рейд-лидер у нас суровый. Он, наверное, социопат. Или как там называются люди, которые никогда ни с кем лично не общаются? Наш клан встречался уже трижды, многих я знал лично, а вот Валько, бессменный лидер, не появлялся ни разу. Маг в голубом балахоне – вот и все, что мы о нем знали. Маг, прекрасно знающий тактики, великолепно разбирающийся в механике всех классов, всех боссов и схватывающий на лету любое событие на поле боя. Талант от Бога, честное слово.

Тьма ушла, и я оказался на холме у старой мельницы со сгнившими лопастями. Дорожный указатель, на котором висельниками болтались плетеные куклы с глазами-шишками, покосился. Хмурые тучи скорбно плыли над черной землей с мертвыми деревнями. Когда-то тут правил Штайнессер, пока не перебрался в подземелье. Вместе с половиной жителей.

Дорога спускалась к храму, где я только что покарал весь рейд.

Один за другим у мельницы появлялись наши. Кое-кто смотрел на меня недовольно, кто-то подмигнул ободряюще. Табуреддкин хлопнул по плечу и бросил:

– Рачина!

– Не рачина, а крабик, – поправил его я.

Из-под шлема булькнул смешок.

– Все шутишь? – рядом оказался Валько.

– Нет, – ответил я. – Какие шутки. Разве можно с такими вещами вообще шутить? Разве нормальный человек будет шутить над ситуацией, когда двадцать девять величайших героев Лайланда погибли?! Но я ведь ломать. Я стараться. Я бить большого плаксу моей острая палка сильно-сильно. А он…

– Хватит, Егор, – сказал рейд лидер. Валько в голубом балахоне висел в полуметре над дорогой. Его одеяния красиво трепал ветер. Куклы на столбе раскачивались. – Ну не смешно уже. Что за донные ошибки? Ну совсем на тебя не похоже.

– Да шут его знает, Валько, – неожиданно для себя серьезно ответил я. Развел руками, показывая на темный, мрачный мир вокруг нас:

– Может, надоело это все? Каждую неделю одно и то же. Скучно. Как на работу.

Лицо мага скрывал капюшон. Волшебники любят такую таинственность. Логично, конечно. Может у него там глаза рыбьи, или жидкая поросль усиков вместо бороды, или прыщи со спичечную головку. А так – черное ничто, очень драматично и загадочно.

– Знаешь, Егор… Отдохни пока, ладно? Я пока поищу тебе замену. Захочешь вновь всерьез играть – дай знать.

О, походу меня увольняют.

– А пока – лучше возьми отпуск. Ты хороший игрок. Но сейчас мне в рейде нужны те, кто хочет играть, а не просто привык. Понимаешь?

– Ты меня больше не любишь? – спросил я.

– Дурак ты, – отмахнулся Валько и поплыл над дорогой в сторону храма. Рейд потянулся за ним. Из портала выскочил пришедший мне на замену паладин. Он смущенно кивнул легендарному берсерку и проскочил мимо. В небе заворочался гром.

На соседнем холме, меж двух сгоревших домов, застыл высокий, выше печной трубы, силуэт с длинными руками. Сгорбившаяся тварь наблюдала за мною не понимая, что я набил таких как она около тысячи, прежде чем получил доступ к рейду. Тварь думала, что сожрет невинную душу.