Шут из Бергхейма
Шрифт:
Последней — а хрен ли ты не побежал, Егорушко?
Глава двадцать шестая: «Плюшки, статы и хабар»
Здравствуй, грязь.
Я открыл глаза, небо завертелось волчком. Невидимый враг сдавил сердце так сильно, что оно билось пузырями меж скрюченных черных пальцев. Воздуха не хватало. Небо мигало, шло рябью. Синева сменялась тьмой с белым пятном, затем, после помех, опять голубело. В уши било истошное пиликанье, сквозь которое сочился
Надо двигаться. Я попытался сесть, проваливаясь между реальностями. Грязь. Всюду грязь, подергивающаяся, как будто у моей внутренней видеокарты пошел перегрев, и она щедро закидала меня «артефактами».
— Что ж так хреново-то, а? — просипел я. Это «пробуждение» было тяжелее предыдущих.
Виски сдавило тисками, в темени пульсировала боль. Руки скрючились в судороге. Воздух вонял, облеплял жаркой духотой. Я вытащил меч, оперся на него, едва ухватившись за рукоять. Поднялся. Отыскал взглядом Бергхейм.
Город дернулся, сменившись тьмой с белым пятном. По ушам врезало пиликанье. Да что такое-то? Галлюцинаций отродясь не было! Как-то не похоже на обычную атаку. Я резанул мечом по левому плечу. Боль пронзила тело и слегка отрезвила. По крайней мере ушел писк в ушах и картинка устаканилась. Еще пара таких смертей и, думаю, я сдохну по-настоящему.
Позади раздался стук копыт. Я вяло развернулся и увидел всадника. Рыжая борода из-под шлема показалась знакомой. Викинг склонился в седле, бесцеремонно схватил меня и закинул на спину коня, животом вниз.
— Держись, брат! — хлопнул по спине бородач.
Меч выпал из рук, но его было не жаль.
— Хэй! — гаркнул викинг скакуну.
Свои.
Когда меня ввезли в распахнутые ворота Бергхейма — я почти пришел в себя. Еще по дороге отметил — трупов у города стало больше. Над домами в северной части поднимался черный дым. Что-то интересное тут творилось, пока я куковал на респе.
Судя по солнцу — полдень позади. Я, содрогаясь от внутренней дрожи, спешился. Мне даже слезть помогли. Кто-то хлопнул по плечу. Северян вокруг было не меньше десятка. Из Своры только двое — Ньял и Бьорн. Руки дрожали так, словно позади запой в пару недель, а перед глазами рюмка. Зубы клацали. Организм выбросил весь адреналин и теперь собирался в режим консервации. Очень хотелось спать.
«Делать я этого, конечно, не буду» — вспомнилась цитата из интернета.
— Замерз, задохлик? — почти с сочувствием спросил Ньял.
— Это от переизбытка чувств. Скучал по твоей улыбке, знаешь ли.
Уродливоротый ухмыльнулся.
— Держи, — Бьорн положил на землю плащ и развернул его. Бережно. Аккуратно. Из взгляда исчезла привычная злоба. Неужто репутация прокачалась? Северяне и правда смотрели иначе. Никто презрительно не плевался. Вот что значит — бергхеймское дружелюбие. Я даже оттаял.
— Жрать будешь? — спросил коротышка.
— Мы что, победили уже? — не ответил я.
— Война — это война. Еда — это еда, — многозначительно
Барахло — и правда барахло. После всего пережитого «серп зубоскала» казался ненужной игрушкой, но шанс уворота… Меч показался дрянным. Да и вообще после такого побоища надо было пройти стервятником по трупам и поискать лут.
Среди того, что оказалось завернутым в плаще, был странного вида кнут. Угольная ручка, с серебряным узором, и пульсирующий, будто живой, зеленый хлыст. Я взял оружие в руку и улыбнулся, как удобно оно легло. Плечи сами собой расправились.
Щупальце повелителя (уникальный).
Урон: 250-500
Конечность легендарного повелителя северного озера. Многие герои пали, пытаясь отыскать мифическое чудовище. Кому посчастливилось — те погибли в бою с ним. Но тому, кто одержал победу — плоть поверженного водяного владыки послужит верно. Осторожнее с ядом.
Сила +20
Выносливость +16
Ловкость +10
Шанс критического удара +5%
Критические удары игнорируют броню противника и накладывают яд Повелителя Озера. Яд можно снять только магическим рассеиванием.
— Идешь?
— Стопэ! — я жадный шут. — Стопэ!
Черт, там в полях должно быть масса всего удивительного. В инвентарь автоматом плюхнулось только щупальце. До этого ведь предлагало забрать добычу с трупа. Но кто ее б забирать стал в том состоянии, в котором я носился вокруг Бергхейма?
— Мне б немного за частоколом побегать.
— Не набегался? — вкрадчиво спросил Бьорн. Рослый викинг рядом хохотнул.
— Ну мам, ну очень надо. Можно я еще пять минут погуляю? Выводок же домой ушел.
Коротышка нахмурился.
— Должно быть сами Боги вступились за нас. Когда полчища зверья прорвались в ворота мы думали, что пришел конец Бергхейму, — заговорил еще один из северян. — Но Харальд лично возглавил атаку и чудища отступили. Лес закричал, призывая их.
— Давно?
— Не очень, — Бьорн смотрел очень внимательно. — Ты хочешь заставить хевдинга ждать?
— Ну ничего, я вон тоже вас ждал и ничего, не умер, — широко улыбнулся ему я. — Хотя вру. Умер.
Ньял осклабился, а вот коротышка нехорошо прищурился.
— Город мог пасть. Как думаешь, что мы выберем между тобой и Бергхеймом?
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 27,41%
— Единую Россию? — шутка ушла в молоко. Разумеется — дикие люди. Вообще, репутации маловато набил. А ведь сколько тварей на тот свет отправил. Не сам, конечно. Но участие принял посильное. В меру недюжиных талантов.
— Я быстро! Коня дадите?
Рыжебородый, который притащил меня в город, протянул поводья. Очень приятно. По-моему, это был тот самый карл, что приголубил бедного Егорушку в первый день знакомства с этим чудесным, мать его, краем. До контузии приголубил.