Шут
Шрифт:
И все же удача не отвернулась от меня окончательно. Несколько недель спустя какой-то местный аристократ заплатил за освобождение десяти узников, искупая тем самым некий проступок. Один из этих десяти умер в ту же ночь, поэтому список решили дополнить безобидным безумцем Иеремией.
– Возвращайся к жене, бедолага, – сказал пристав, вручая мне посох. – Но сначала послушай мой совет, найди где-нибудь баню.
Я нашел свой мешок там, где оставил, и сразу тронулся в путь. На запад. Через болотистую местность. К большой земле.
Домой.
Мне
Преодолев невысокие холмы, я вышел к Альпам, где меня встретили холодные ветра. Чтобы перебраться через горы, понадобился целый месяц. Но зато спустившись в равнину, я услышал родной язык. Французский! Сердце запрыгало от радости – дом был уже близко.
Меня встречали знакомые города. Авиньон, Ним... До Вилль-дю-Пер оставались считанные дни.
Софи!
Все чаще и чаще задумывался я о том, как все будет. Да и узнает ли она меня в тощем, опустившемся бродяге?
Все чаще и чаще представлял я ее лицо в тот миг, когда она увидит меня перед собой. Вот она разогревает суп или сбивает масло в своем чудном клетчатом платье, с торчащими из-под белой шапочки золотистыми косами. "Хью", – шепнет она и застынет от изумления. Просто "Хью" и ничего больше. А потом бросится ко мне в объятия, и я прижму ее к себе так крепко, как никогда не прижимал. Она погладит меня по лицу, заглянет в глаза, дабы убедиться, что я не привидение, а потом задушит поцелуями. Ей хватит одного взгляда на меня, мои лохмотья, мои руки и ноги, чтобы понять, через что прошел ее муж. "Так что же... – она попытается изобразить улыбку, – ты так и не стал рыцарем?"
С неба падал мелкий, серый дождик, когда я наконец достиг Вилль-дю-Пер.
Я опустился на колени.
Глава 22
Последние мили я почти все время бежал. Узнавал дороги, по которым путешествовал, места, где бывал. Я старался не думать о том плохом, что случилось со мной. Никодим, Робер, Киботос, Антиохия. Беды, тяготы, лишения, ужас... все казалось таким далеким, таким мелким, как будто произошло с кем-то другим. Я был дома.
Все осталось позади. Я не стал ни рыцарем, ни оруженосцем, ни даже свободным. Но при этом чувствовал себя самым богатым человеком на земле.
Вот журчит знакомая речушка... вот выложенная из камня стена, ведущая в городок... там – ячменное поле Жиля... И поворот... а за ним каменный мостик...
Вилль-дю-Пер...
Я стоял, как нищий перед пиром, до которого остались считанные мгновения. Все вдруг вернулось – пережитые ужасы, долгие мили и месяцы пути, ночи, когда мне снилась Софи, ее лицо, ее прикосновения, ее улыбка.
Как бы я хотел вернуться в июле, чтобы войти в город с подсолнечником. Взгляд прошелся по площади. Знакомые
Наш постоялый двор...
Наш постоялый двор! Ужас сковал меня. Нет, не может быть...
В одно мгновение я понял – все изменилось.
Глава 23
С бледным, как у призрака, лицом влетел я на деревенскую площадь.
Дети, увидев меня, разбежались по домам.
– Это Хью! Хью де Люк. Он вернулся с войны! – кричали они.
Если во мне и осталось что-то прежнее, то только рыжие волосы. Люди уже спешили ко мне. Соседи, которых я не видел два года, но узнавал. И на их лицах – радость вперемежку с изумлением.
– Хью, слава Богу! Ты вернулся!
Но я не слышал их. Расталкивая знакомых и соседей, я шел, бежал к нашему постоялому двору.
К нашему дому... которого больше не было.
Сердце остановилось и полетело вниз – на том месте, где располагался наш постоялый двор, осталась черная воронка.
Сгорело все, и лишь один-единственный обугленный столб стоял среди пепла и угольев. Один лишь столб, поддерживавший когда-то то, что было двухэтажным зданием, построенным руками моего тестя.
– Где Софи? – прошептал я, обращаясь сначала к руинам, а потом к тем, кто окружил меня.
– Где Софи?
Я переходил от одного к другому, уверенный, что вот сейчас... сейчас увижу ее возвращающейся от колодца. Но люди молчали... отворачивались... отводили глаза...
Сердце, словно очнувшись, застучало, заколотилось...
– Где Софи?! – закричал я. – Где моя жена?
Через толпу пробился старший брат Софи, Мэттью. При виде меня удивление на его лице сменилось глубокой тревогой и озабоченностью. Шагнув вперед, он раскинул руки:
– Хью? Глазам своим не верю. Слава Богу, ты вернулся.
Я понял: случилось самое страшное. Посмотрел в его глаза, ища там ответ.
– Что произошло, Мэттью? Расскажи мне. Где моя жена?
Его лицо потемнело от горя, как будто его накрыла тень. О Боже... Было бы легче ничего не слышать. Мэттью кивнул и повел меня к пепелищу.
– Здесь были всадники, Хью. Человек десять – двенадцать. Налетели глухой ночью... как дьяволы... сжигали все на своем пути. Мы не знаем, кто они такие. Никаких отличительных знаков... ничего. Только черный крест на груди.
– Всадники... – Сердце сжали холодные пальцы страха. – Какие всадники, Мэттью? Что они сделали с Софи?
Он положил руку мне на плечо.
– По пути сюда эти сволочи спалили три дома. Поль, возчик, Сэм и старик Жиль, их жены и дети, все погибли... их убили, когда они пытались убежать. Потом подъехали к постоялому двору. Я пытался остановить их, Хью... пытался!
Я схватил его за плечи.
– А Софи?
Я знал, знал, что случилось худшее, но не хотел в это верить. Нет, нет, этого не может быть. Только не сейчас...