Шутливая дрессировка собак

Круковер Владимир Исаевич

Много недель он подходил ко мне смиренно и виновато, что производило тягостное впечатление, так как обычно Булли был весьма самостоятельным псом, меньше всего склонным к угодничеству. Терзавшие его угрызения совести производили на меня тем более мучительное впечатление, что моя собственная совесть была отнюдь не чиста. Приобретение новой собаки уже представлялось мне совершенно непростительным поступком".

Мораль вашего пса

Мы предаем собак бездумно,

А потом

Они приходят в наши сновиденья,

Помахивая

радостно хвостом,

И уши прижимая в знак смиренья…

В.Верт

Эта небольшая главка как бы подытожит, сказанное ранее. И поможет вам по-новому взглянуть на собаку. И не только на собаку…

Этологи открыли у животных, как высших, так и низших, большой набор инстинктивных запретов, необходимых и полезных им в общении с сородичами. К. Лоренц пятьдесят с лишним лет назад, открыв первые из них, решился написать: «Мораль в мире животных».

Что мораль не абсолютно чужда животным, люди знали с незапамятных времен: перед ними была собака. Каждый, воспитывая собаку, мог убедиться, как легко ей привить некоторые морально-этические правила человека, которые ей исходно совершенно чужды. Вы не хотите, чтобы она ела без разрешения пищу, которую может найти в доме, — пожалуйста, она не ест. Вы не хотите, чтобы она справляла нужду в доме, — пожалуйста, она будет терпеть, пока вас нет дома. Вы не хотите, чтобы она запрыгивала на стол, стул или кровать, — она не будет этого делать. Нельзя играть игрушками вашего ребенка, такими соблазнительными для нее, — она вздохнет и не будет.

И главное, она переживает, если нарушила ваш запрет, просит простить ее. Более того, она может сама запрещать то же своим щенкам. Но если бы в ней была только эта понятливость и послушность, боязнь наказания, мы назвали бы ее своим четвероногим рабом. А мы зовем ее другом. И помимо придуманной нами для нее этики, мы видим в хорошей собаке ее собственную мораль, во многом совпадающую с нашей. Нам нельзя бить женщину, ребенка — пес не может применять силу к щенку. Нужно выручать друга в беде — и наша собака умрет за друга. Нужно защищать своих, свой дом — так же поступает и собака. Если друг расстроен, мы чувствуем потребность видеть это, обласкать его — и наша собака наделена той же чуткостью.

Нельзя лгать, обманывать, скрывать — и собаке противен обман. Если обидим, мы извиняемся — и собака тоже. Трус презренен для нас обоих, и оба мы уважаем храбрость. И так далее, и так далее. Более того, хороший человек перед хорошей собакой чувствует себя немного виноватым: ее устои кажутся сильнее и бескомпромисснее. «Благородное животное», — говорят люди. «У сильного животного сильна и мораль», — говорит К. Лоренц.

Так что же за «мораль» животных? Это созданные естественным отбором врожденные запреты на выполнение в некоторых случаях обычных программ.

«Не убей своего» — первый запрет у очень многих видов. Для одних свои — это любые особи своего вида, для других — только члены своей группы, лично знакомые или носящие общий отличительный признак группы. У последних тогда обязательно есть программа — «различай всех на своих, к которым запреты применяй абсолютно, и на чужих, к которым применение их не строго обязательно». Человек — среди этих видов. Раньше все было просто:

свои — это наше стадо, а все остальные — чужие. Мир человека стал неизмеримо сложнее, а мы все ищем своих и чужих: родные — не родные, соседи — не соседи, земляки — не земляки, одноклассники — не одноклассники, соотечествённики — иностранцы, единоверцы — неверные — и так без конца.

Другой запрет: «Чтобы не убить своего, прежде всего не нападай неожиданно, сзади, без предупреждения и без проверки, нельзя ли, поугрожав, разрешить конфликт без драки». Для соблюдения этого правила у животных существует масса забавных и красивых ритуалов подхода, демонстрации намерений и силы.

Более того, у хорошо вооруженных природой животных есть запреты применять смертоносное оружие или убийственный прием в драке со своим. Волк может убить оленя и даже лося одним ударом, клыками разорвав горло или брюхо. Но в драке с другим волком он этих приемов применять не имеет права. Он бьет сородича-противника открытыми зубами по губам, разбивая их в кровь. Очень больно, достаточно, чтобы выиграть психологически и «по очкам», но не смертельно. Лев, наскочив на быка сбоку, одним ударом лапы ломает позвоночник, а кривыми ножами-когтями делает огромную рану на боку. Но два дерущихся льва не смеют применять этот «коронный удар». Они бьют друг друга когтями по ушам. Тоже очень больно, но тоже не смертельно.

Собаке или другому врагу не своего вида кот норовит попасть когтями в глаза и часто достигает успеха. Когда дерутся два кота, удары сыплются градом. Но среди бродячих котов-драчунов почти нет одноглазых. Уши же изодраны в клочья. Олень, защищаясь от хищника, норовит ударить его рогами в бок, и этот удар страшен: несколько копий сразу пронзают тело. Но в драке с оленем же он бьет его по рогам или, сцепив рога, заставляет опустить голову и пятиться. Грохот боя слышен на весь лес, а соперники невредимы.

Люди вооружены от природы слабо, два человека, дерущиеся голыми руками, не смертельно опасны друг другу. В стычке один из них устанет и отступит раньше, чем противник его убьет. Поэтому у человека, как и у многих других слабовооруженных животных, почти нет врожденных ограничений для действия в драке. Они были не нужны. Но человек изобрел оружие и оказался редчайшим существом на Земле: он убивает себе подобных. Мы пытаемся компенсировать отсутствие врожденного запрета воспитанием: в драке не хватай в руки что попадя, особенно орудие; защищаясь, не превышай меры; стыдно вооруженному конфликтовать с безоружным… А оружие все совершенствуется и накапливается, а люди убивают друг друга все в большем и большем количестве… Плохо, оказывается, разуму, когда он не обуздан инстинктом. Будь он у нас сильным, мы бы решали мировые конфликты турнирами.

Следующий запрет: «Не бей того, кто принял позу покорности». О нем уже шла речь выше. Наше «не бей лежачего» и «повинную голову меч не сечет».

Как проигравшему остановить распаленного в драке победителя? Отбор нашел блестящее решение: пусть слабый предложит сильному нарушить запрет. И запрет остановит его. Проигравшие волк, лев и олень вдруг прыжком отскакивают от противника и встают к нему боком, в положение, самое удобное для нанесения смертельного удара. Но именно этот-то удар противник и не может нанести. Проигравший мальчишка закладывает руки за спину и, подставляя лицо, кричит: «На, бей!» Даже для нас, людей, в которых запрет очень слаб, это действие впечатляюще. Этот мальчишка ничего не слышал о Библии, в которой еще несколько тысяч лет назад безвестный психолог написал загадочную фразу: «Если ударят по одной щеке — подставь вторую». Зачем? Да чтобы не ударили еще. Тьма комментаторов не могли понять место, которое волк объяснил бы нам с ходу.