Шутливая дрессировка собак
Шрифт:
Но особой популярностью пользовались в Риме комнатные собачки, которые были так любимы в домах патрициев, что Юлий Цезарь однажды поинтересовался: не перестали ли римские матроны рожать детей, отдав предпочтение собачкам.
V. А вот еще одна история почти полувековой давности. В голодном 1921 году собака по собственной инициативе "определилась на работу" грузчиком в Севастопольском порту /перетаскивала тюки с причала на баржу/, была принята на довольствие на одном из военных кораблей и аккуратно приносила домой — себе и хозяевам — заработанную еду.
Можно считать,
Но, ведь, и то, что мы ходим оправляться в туалет, тоже условный рефлекс!
Вопрос интеллектуальности животных будируется учеными давно и спорно. Но в эмоциональной сфере животные близки к человеку, а в чем-то и превосходят его. Собакам присуще и рыцарство, и джентельменство, и способность к самопожертвованию, а уж в любви (к сожалению часто односторонней) им нет равных.
Ни один нормальный самец НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не укусит самку.
Ни один нормальный кобель НИКОГДА не обидит щенка.
И, тем не менее, утверждать, что животные лучше людей — нелепо. Конечно, в отношениях между людьми не существует точного подобия преданности, на которое способна собака. Но ведь собака не блуждает по лабиринту моральных обязательств, как человек. Ей известен только простейший конфликт между желаниями и обязанностями — другими словами над ней не тяготеет все то, что нас, бедных, иной раз сводит с пути истинного.
К сожалению, человечество в целом не может похвастаться высокоразвитым моральным сознанием в своем отношении к животным. Слишком много на памяти людей фактов массового уничтожения живых существ, включая и бродячих собак. Особо заметно это стало в Англии после того, как туда завезли пит-булей. Эти собаки раскололи общество на их защитников и их противников. Противостояние кончилось рукопашной: в 1991 году в Лондоне четверо англичан избили гулявшего в парке владельца пит-буля, а самого пса по кличке Тифон, ни в чем не повинного, убили.
Можно утверждать, что человек утерял, а точнее — предал забвению нравственную сопричастность к животным. хотя самим себе мы не желаем признаваться в этом. Для успокоения же своей совести создаем различные общества по защите животных, строим приюты для бездомных, брошенных нами же собак и кошек, страхуем их жизни от несчастных случаев, в том числе и от посягательства на их здоровье со стороны человека. В последние годы в некоторых странах стали усиленно страховать собак, причем на страховом полисе делают для надежности и убедительности отпечатки любимого собачьего носа. Но даже и эти меры не всегда спасают животное от гнева человека.
Домашние животные отнюдь не менее умны, чем их дикие предки, как это иногда считают. Бесспорно, у многих из них органы чувств в известной степени стали работать хуже, а некоторые инстинкты притупились. Но ведь тоже относится и к человеку, а человек возвысился над животными не вопреки такой утрате, а благодаря ей. Снижение роли инстинктов, исчезновение жестких рамок, которыми определяется поведение большинства животных, были необходимой предпосылкой для появления особой, чисто человеческой свободы действий. Подобным же образом и у домашних животных угасание некоторых врожденных форм поведения означает не уменьшение способности к рациональным действиям, а новую степень свободы.
Еще в 1898 году Ч.О. Уайтмен сказал: "Подобные дефекты инстинкта сами по себе еще не интеллект, но они — та распахнутая дверь, через которую может войти великий учитель Опыт, принося с собой все чудеса интеллекта".
Но не только зачатки интеллекта должны удивлять нас в собаке. Близка и к людям, и к природе, собака служит связующим звеном с тем, что цивилизованный человек почти утратил.
Экстрасенсорные способности животных только в последнее время заслуживают внимания ученых. Японцы с их помощью предсказывают начало землетрясений, бионики пытаются создавать синтезированные механизмы, зоопсихологи ищут в контакте с животными новые, /скорее всего — утраченные/, возможности человека.
Даже кошка способная оттягивать боль с поврежденного места только тем, что ложится на это место. Собака лечит на расстоянии. Она может снимать приступы мигрени, излечивает истероидные состояния, восстанавливает человеку душевный комфорт, помогает /если за ней внимательно наблюдают/, предсказывать начало различных болезней, когда никакие анализы еще не указывают на нее.
Эту главу мне хочется закончить выдержкой из книги великого зоопсихолога и эколога К. Лоренца. В ней он приводит пример совестливости, очень эмоционально выраженной у собак.
"…Форма раскаяния, уходящая своими корнями глубоко в сферу эмоционального, имеет известную параллель в психическом строе некоторых высокоразвитых животных, живущих в сообществах, — на этот вывод меня натолкнул определенный тип поведения, наблюдать который мне часто доводилось у собак. Я не раз упоминал моего французского бульдога Булли. Он был уже стар, но еще не утратил живости характера к тому времени, когда, отправившись в горы кататься на лыжах, я купил ганноверскую ищейку Хиршмана, а вернее, Хиршман взял меня в хозяева, буквально увязавшись за мной в Вену. Его появление было тяжелым ударом для Булли, и если бы я знал, какие муки ревности будет переживать бедный пес, то, пожалуй, не привез бы домой красавца Хиршмана.
День за днем атмосфера становилась все более гнетущей, и в конце концов напряжение разрешилось одной из самых ожесточенных собачьих драк, какие мне только доводилось видеть, — и единственной, завязавшейся в комнате хозяина, где обычно даже самые заклятые враги соблюдают строжайшее перемирие. Пока я разнимал противников, Булли нечаянно цапнул меня за правый мизинец. На этом драка кончилась, но Булли испытал жесточайший нервный шок и впал в настоящую прострацию. Хотя я не только не выбранил его, но, наоборот, всячески ласкал и утешал, он неподвижно лежал на ковре, не в силах подняться — воплощение неизбывного горя.
Бедный пес дрожал, как в лихорадке, и время от времени по его телу пробегали судороги. Он дышал неглубоко, но порой конвульсивно всхлипывал, и из его глаз катились крупные слезы. Он действительно был не в состоянии встать на ноги, и несколько раз в день я должен был на руках выносить его во двор. Оттуда он, правда, возвращался самостоятельно, однако шок так парализовал его мышцы, что он не столько шел, сколько волочился по земле. Тот, кто не знал настоящей причины, мог бы подумать, что Булли серьезно болен. Есть он начал лишь через несколько дней, но и тогда соглашался брать пищу только из моих рук.