Схватка призраков
Шрифт:
Трибуна была опрокинута и изломана. Знамена, не так давно еще яркие и красивые, покрывала грязь.
– Никогда не думал, что это закончится вот так, – сказал Тарик Шани и хлюпнул носом.
– И никто не думал, – ответил Камаль, поудобнее пристраивая на плечах рюкзак, набитый консервами. Они с Тариком возвращались с продуктового склада, а около барака их ждали еще пятеро товарищей, решивших уйти с базы.
Бегство началось на следующий день после появления слухов о самоубийстве товарища
Оставшиеся командиры отрядов пытались навести порядок, но им это не удалось. Лишившиеся веры и вождя бойцы разбегались с базы как крысы с тонущего корабля. Никто не ходил в охранение, не выставлял часовых. Оружейный склад разграбили еще позавчера.
Продуктовый пострадал не так сильно, и там можно было еще кое-что найти.
Между двух бараков Камалю и Тарику встретился Махмуд Адди. Он сидел прямо на земле, глядя перед собой, и в остановившихся глазах его застыло отчаяние. Бутылка дешевого виски селлахского производства, зажатая в руке бывшего командира, была наполовину пуста.
– Пойдемте с нами, товарищ командир, – сказал Тарик осторожно. – Мы вот решили к людям податься... Зачем тут оставаться?
– Куда мне идти? – Махмуд Адди поднял взгляд. – Я провел в джунглях двадцать лет и не представляю другой жизни. Если уж мне суждено умереть, то здесь...
– Оставь его, – сказал Камаль. – Пойдем. Каждый сам выбирает свою судьбу.
За последние дни на базе случилось несколько самоубийств, в основном среди таких же вот закаленных ветеранов. Они не мыслили другой жизни, кроме борьбы под руководством товарища Кади, и не вынесли крушения собственноручно созданного идеала.
– Пойдем, – согласился Тарик. – Хотя жалко его...
У барака их ждали еще пятеро бывших бойцов отряда Махмуда Адди, все с излучателями.
– Принесли? – спросил Усама Ибн-Идриси, ставший лидером маленькой группы.
– Да, – кивнул Камаль.
– Разложим, и можно двигать.
Брикеты высыпали на землю и стали рассовывать по рюкзакам так, чтобы каждому досталось поровну.
Беглецов ждал долгий путь по джунглям. До ближайшего поселка было три дня пути, а до того, куда можно войти, не опасаясь быть расстрелянным на подходе, – не меньше недели.
– Все готовы? – спросил Усама. – Тогда пошли.
Камаль вскинул на плечи рюкзак, взял у одного из товарищей свой излучатель и затопал вслед за остальными. Перед тем как нырнуть в проход через периметр, он бросил последний взгляд на базу.
На душе стало тоскливо.
Они прошли через колючие заросли и двинулись по одной из натоптанных тропок. Дезертиры из Армии Освобождения уходили большей частью на север, в более населенные районы. Только самые упорные или те, кто замарал руки слишком большой кровью, шли на запад – туда, где Рашид Хабейби и другие командиры
Зону безопасности вокруг базы, раньше охраняемую так тщательно, что через нее не проскочила бы и мышь, беглецы прошли невозбранно. Никто не попытался их остановить.
А потом семерых человек поглотили джунгли.
Очередь через блокпост двигалась со скоростью гуляющей черепахи, и Камаль, вынужденный стоять на солнце, изрядно вспотел. Рубаха намокла, по спине текли неприятные теплые струйки.
Гражданскую одежду он надел три дня назад, обменяв в одной из лесных деревень на излучатель и военное обмундирование. В деревне обитали потомки первых поселенцев, и к явившимся из джунглей людям они отнеслись хорошо. Пустили переночевать, накормили и снабдили продуктами.
Усама звал с собой дальше на север, к брату. Там, в небольшом семейном бизнесе, нашлось бы место для всех.
Но Камаль отказался. Его за пределами Селлаха ждал другой «бизнес».
– Ваши документы! – Молодой солдат в белом шлеме и потершейся, выгоревшей под солнцем форме наставил на Камаля излучатель. Паренек был явно из ополченцев и оружие держал довольно неловко.
Камаль безропотно отдал идентификационную карточку. Сержант, необычно белокожий и светлоглазый для Селлаха, сунул ее в сканер и принялся изучать высветившиеся на экране данные.
– Гражданин Ахмед? – спросил он.
– Да, – ответил Камаль.
– Цель вашего визита?
– Ищу работу. – Камаль улыбнулся, ощущая, как неприятно зудят ладони. Он предпочел бы убить этих людей, а не разговаривать с ними. Но оружие осталось в прошлом, и туда же нужно было отправить соответствующие привычки.
Сержант посмотрел на него с сомнением. Его чувства легко читались на лице – среди разыскиваемых преступников никакой Камаль Ахмед не значится, но кто поручится, что этот парень – судя по выговору, явный абориген – не состоит в Армии Освобождения?
После минуты размышлений сержант принял решение.
– Можете проходить, гражданин Ахмед, – сказал он. – Только помните, что вы обязаны известить полицию о своем месте жительства и найти работу в трехдневный срок. В противном случае вы будете депортированы за пределы поселка. Вам все ясно?
– Да, – кивнул Камаль, забирая карточку.
Внутри периметра из колючей проволоки оказалось чуть прохладнее, словно солнце умеряло тут свой пыл. Виктор прошел по главной улице, миновал площадь перед школой, где с криками носились дети, и свернул в переулок, сплошь занятый жилыми домами.
В один из домов Виктор и постучался. Кто именно ждет его внутри, он не знал. Догадывался, что хозяин работает учителем в той же школе или служит в муниципалитете, а на самом деле является агентом СЭС.