Схватка призраков
Шрифт:
Но сил не хватило даже на то, чтобы выругаться.
Гроза старалась вовсю. Гром заставлял вздрагивать землю, алые и золотые молнии полосовали темно-синее небо, а дождь колотил по крыше с энтузиазмом отряда юных барабанщиков.
Бернард Шосс лежал на кровати и смотрел в потолок. Шум за окном напоминал ему о грохоте, издаваемом во время стрельбы
В молодости Шосс служил в армии и несколько лет провел на войне с картебианцами. Вспоминать о той поре он не любил и злился, когда его именовали ветераном.
За грохотом Бернард не услышал шороха открываемой двери и поэтому вздрогнул, обнаружив, что он в комнате не один.
– Простите, что напугал, – сказал от двери доктор Кобиашвили. На нем красовался непромокаемый плащ, а на плече болталась объемистая сумка.
– Ничего, – вздохнул Шосс. – Я пуганый. Чего вы хотите?
– Нет ли у вас желания погулять?
– Сейчас? В такую погоду?
– Дождь вот-вот закончится. – Кобиашвили улыбнулся, отчего его усы встопорщились.
– Э... хорошо, я готов. – И Бернард одним движением поднялся.
Виктор позволил себе на мгновение очнуться от полудремы и подумать. До сего дня его держали в жилом блоке, не позволяя выходить даже в коридор, а тут последовало такое предложение.
Не иначе как администрация лагеря решила, что новый пациент изучен в достаточной степени и что все его субличности осознали и запомнили, где именно находятся.
– Для начала наденьте вот это, – сказал Кобиашвили, жестом фокусника извлекая из сумки обыкновенные резиновые сапоги. – Трава в любом случае будет сырая...
– Хорошо, – сказал Шосс.
Переобувшись, он вслед за доктором вышел в коридор. Тут выяснилось, что третьим, но совсем не лишним в маленькой компании будет один из санитаров. Он закрыл дверь жилого блока и пошел следом, отстав на несколько шагов.
Они миновали пост. Бернарду со своего места улыбнулась медсестра, так что он с трудом сдержал гнев.
– Вот видите, дождь закончился, – проговорил Кобиашвили, толкая прозрачную дверь.
Гром еще грохотал, но где-то в отдалении, а сизые облака расползались со скоростью застигнутых светом тараканов. Выглянуло солнце – и на траве, на листьях, всюду засверкали тысячи капелек воды.
Даже Шосс ощутил, насколько это красиво.
– Очень вовремя, – пробормотал он, полной грудью вдыхая влажный, полный запахов воздух. – И куда вы хотите меня повести?
– Маршрут на ваше усмотрение, – ответил Кобиашвили.
Бернард огляделся. Идти к баракам, где томились такие же, как и он сам, узники, не хотелось, и Шосс решительно повернул в другую сторону, к виднеющемуся за деревьями большому квадратному зданию.
Метров через пять стало ясно, что резиновые сапоги надеты не зря. Мокрая трава щедро делилась влагой, и, если бы не высокие непромокаемые
– Тут у нас кухня, склад, а также бытовой комплекс, – сообщил Кобиашвили, когда они подошли к зданию. – Без чистого белья и исправных вычислительных блоков не прожить даже в джунглях...
Шосс с удивлением глянул на красующуюся на стене табличку «ЛКП «Острова Блаженных» и спросил:
– Что это значит?
– Ну... – Доктор на мгновение замялся. – Лагерь консервативной психиатрии «Острова Блаженных».
– Странное название.
– На острова с таким названием попадали после смерти герои древних греков и жили там, не зная бед и горестей.
– Герои? – Бернард фыркнул. – Так что, выходит, я тоже герой?
– В определенном смысле.
Они обошли здание кругом. В его подвальном этаже что-то гудело и щелкало, а из окошек первого тянуло запахами готовящейся пищи. Сразу за зданием обнаружился невысокий заборчик из досок. Позади него виднелись стоящие в густой зелени небольшие домики.
– Это жилища младшего обслуживающего персонала, – сказал Кобиашвили. – Медсестер, санитаров, поваров.
– А где живете вы?
– Вон там, левее, – показал доктор.
В той стороне дома были куда больше. Белые, двухэтажные, с верандами и балконами, они напоминали древние особняки.
– Ничего вы устроились, – буркнул Шосс и зашагал вдоль забора. Доктор ему не препятствовал, шел рядом, слышно было, как шуршит позади трава под ногами санитара.
Прошли мимо одного из бараков с черной цифрой «пять» на стене, и тут ограда уперлась в другую, куда более высокую, из прочных металлических прутьев.
– Чтобы мы не сбежали? – спросил Бернард.
– И для этого тоже, – кивнул Кобиашвили.
Шосс лишь презрительно улыбнулся, но спорить не стал. Он знал, что всякий тюремщик верит, что стены его тюрьмы возведены в первую очередь для безопасности заключенных.
Он шел и шел вдоль ограды, а та уходила прямо в джунгли, оставляя бараки и прочие строения за спиной. Через сотню метров начали попадаться торчащие из земли камни, серые и округлые, точно морские голыши.
Бернард пригляделся к одному из них и едва не подпрыгнул от удивления.
– Это что, кладбище? – спросил он, ткнув пальцем в камень, на котором виднелась надпись «Оливер Вирхаус, 2157 – 2226».
– Именно, – не стал отпираться доктор.
– Что, тут лежат пациенты, которых вы слишком активно лечили? – Шосс ощутил, как просыпается задремавшая было подозрительность.
– Нет... – начал отвечать Кобиашвили, но тут же замолчал.
Шосс ощутил, что с ним происходит нечто странное. Его словно дернули вниз, и он ощутил, что летит, падает в колодец с черными стенками. Перед глазами мелькнула старинная, с золотым окладом икона, глянул с нее темный ликом Христос, после чего все исчезло.