Схватка с черным драконом

Горбунов Евгений Александрович

20 декабря 1938 года заместитель начальника Разведупра комдив Орлов направил в Генштаб справку о перебросках японских войск из Японии и перегруппировке их в Маньчжурию в октябре — декабре 1938 года. За это время из Японии на материк было переброшено 250 тысяч человек. В Маньчжурию перебросили 57 тысяч, 100 орудий, 35 танков и 55 самолетов. С учетом этих пополнений и возвращения в Японию старослужащих Разведупр определил численность Квантунской армии на 15 декабря 1938 года в 347 тысяч человек. На вооружении этой группировки по подсчетам военной разведки имелось: орудий — 1368, танков — 684 и самолетов — 475. К этому была добавлена численность Корейской армии в 54 000 человек с 248 орудиями, 33 танками и 120 самолетами. Можно считать, что эти войска были сосредоточены у советских дальневосточных границ к 1 января 1939 года.

15 января 1939 года Орлов отправил начальнику Генштаба командарму 1-го ранга Шапошникову новую сводку по переброскам

японских войск на 15 января. В сводке отмечалось, что, по имевшимся в Разведупре сведениям, «за вторую половину декабря и за первую декаду января 1939 года японские войска в Маньчжурии усилились на одну пехотную дивизию…» По достоверным сведениям, к этому времени в Маньчжурии была осуществлена организация штабов армейских групп. На основных операционных направлениях (Приморское, Благовещенское, Забайкальское) для удобства управления многочисленными пехотными дивизиями началось формирование армейских структур со своими штабами. При этом центральная структура командования Квантунской армии с ее штабом сохранялась. При такой организации штаб Квантунской армии начал выполнять функции штаба фронта. Японское военное руководство повторило советский опыт, когда перед хасанскими событиями был организован Дальневосточный фронт, в структуре которого были сформированы две армии. Но если подобное мероприятие советского командования, да еще перец Хасаном, а не после, выдавалось советскими историками после войны как миролюбивое и оборонительное, то такое же мероприятие японского командования расценивалось Разведупром в 1939-м по-другому: «На основании изложенного можно сделать вывод, что японское командование переводит Квантунскую армию на военное положение, о чем свидетельствуют следующие факты: 1) Реорганизация управления войсками с использованием форм и методов управления, характерных для военного времени…»

Вот такой двойной стандарт. Создание армейских звеньев управления на Дальнем Востоке и создание фронта летом 1938-го как оборонительное и миролюбивое и создание таких же структур в Маньчжурии как подготовка к войне. Для сведения читателя: с 4 сентября 1938 года на основании приказа Наркома Обороны № 0040 для улучшения руководства войсками Дальнего Востока и повышения уровня боевой подготовки управление фронта было расформировано, и из войск фронта были организованы Отдельные Краснознаменные армии — 1-я ОКА и 2-я ОКА. Командующим 2-й ОКА был назначен командарм 2-го ранга Конев. Штаб армии дислоцировался в Хабаровске. 1-я ОКА объединяла войска, расположенные в Приморье, штаб располагался в городе Ворошилов. Командовал армией командарм 2-го ранга Штерн. Можно также отметить, что еще в пятилетнем плане развития вооруженных сил (1938 — 1942 годы), подготовленном в конце 1937 года, указывалось, что в основу разработки плана были положены требования: быть способными отразить нападение врагов одновременно на Западе и Востоке и перенести борьбу на территорию противника.

Какие силы были сосредоточены на Дальнем Востоке к 1939 году? После ликвидации хасанского конфликта усиление войск в этом районе продолжалось. Из центральных районов страны перебрасывалась боевая техника: орудия, танки и особенно самолеты. Перебрасывались также и отдельные воинские части. Транссибирская магистраль была забита воинскими эшелонами. Перебрасывалась военная техника, вооружение, боеприпасы и различное имущество, необходимое для формирования новых частей в случае начала войны. К 1939 году в этом регионе находилось 450 тысяч личного состава, 5748 орудий и 4716 танков. По орудиям наши войска превосходили Квантунскую и Корейскую армии в четыре раза, по танкам — в 6,6 раза. Что касается боевых самолетов, то уже на 1 января 1938 года на Востоке имелось 24 авиационные бригады (из них тяжелобомбардировочных — 6, среднебомбардировочных — 4, истребительных — 5) с общим количеством боевых самолетов — 2623. Превосходство советских войск и в общей численности, и особенно в средствах подавления было явным. И в японском генштабе, конечно, об этом знали. В разведывательном отделе сидели специалисты, которые умели и добывать информацию, и считать, и анализировать.

Конечно, при таком соотношении сил можно было разрабатывать различные варианты плана «ОЦУ» — бумага все стерпит. Но при определении агрессивности и угрозы войны со стороны Японии надо исходить не из бумаготворчества, а из реального количества войск и боевой техники. А оно, конечно, было в пользу РККА. Следует отметить и то, что ни один из вариантов плена «ОЦУ» не был добыт военной разведкой. И при определении угрозы войны и в Разведупре, и в Генштабе могли пользоваться только общей численностью Квантунской армии и оценками военно-политического положения в этом районе. Могут возразить, что Япония находилась рядом с Маньчжурией и Кореей и при абсолютном господстве своего военно-морского флота в Японском и Южно-Китайском морях могла быстро перебросить, в случае необходимости, на материк любое количество войск

и техники. И это было бы возможно, если бы не «китайский фактор». После начала японо-китайской войны в августе 1937 года китайский фронт поглощал все людские и материальные ресурсы империи. Япония увязла в войне с Китаем всерьез и надолго. И говорить об одновременной войне с Китаем и Советским Союзом не было смысла — сил на это не хватало.

15 ноября 1938 года Орлов доложил Шапошникову справку о возможностях мобилизационного развертывания японской армии и «Боевое расписание японской армии и ее территориальное распределение по состоянию на 15 ноября 1938 года». Аналитики разведки собрали, систематизировали и проанализировали всю разведывательную информацию по Японии, и получился любопытный документ. В Китае было сосредоточено 28 пехотных дивизий и одна бригада; две кавалерийские, четыре артиллерийские и две мотомеханизированные бригады, две танковых и четыре зенитных полка. Всего 700 тысяч человек, 2000 орудий, 930 танков и 1346 самолетов. В Маньчжурии находилось 10 пехотных дивизий, три кавалерийские, четыре охранные и две мотомеханизированные бригады, а также гарнизоны УРов, две артиллерийские бригады, три полка тяжелой артиллерии, два зенитных и девять артиллерийских полков. Всего в Квантунской армии было 320 тысяч человек, 1268 орудий, 648 танков и 420 самолетов. К этому добавлялась группировка Корейской армии в составе двух дивизий с частями усиления общей численностью 54 тысячи человек. В остатке, то есть в Японии, на Сахалине и Формозе, оставались только три пехотные дивизии с частями усиления и обозно-тыловые части общей численностью в 333 тысячи человек при 914 орудиях, 120 танках и 300 самолетах. Немного на случай предполагаемой войны с Советским Союзом. В Китае шли упорные бои, и перебросить оттуда в Маньчжурию какое-то количество дивизий было невозможно. А переброска с островов на материк оставшихся трех дивизий не делала погоды.

За время войны в Китае японская армия увеличилась с 380 до 1677 тысяч человек, а число дивизий возросло с 21 до 44. И все равно воевать с Советским Союзом было нечем. Китайский фронт «съел» половину японской армии. Смешно было начинать войну с семью сотнями танков и шестью сотнями самолетов. Не говоря уже о том, что качество танковой и авиационной техники японской армии было значительно хуже, чем качество этой же техники в РККА. Так что все планы нападения на Советский Союз можно было не вынимать из сейфов до лучших времен.

Информация разведки и баланс сил учитывались Генштабом при разработке планов стратегического развертывания. Доклад об этом плане был написан 24 марта 1938 года начальником Генштаба Шапошниковым. Документ был настолько секретным, что его не доверили машинисткам, и все 40 страниц доклада Шапошников писал сам. Так в одном рукописном экземпляре этот документ и осел в архиве. Главная задача при разработке основ стратегического развертывания на Востоке заключалась в том, чтобы не допустить вторжения японских войск в пределы советского Дальнего Востока, нанести им решительное поражение в Северной Маньчжурии и удержать за собой побережье Тихого океана, Сахалин и Камчатку. Удержание Приморья считалось обязательным при любых обстоятельствах, поэтому здесь не допускалось ослабление группировки войск РККА.

В Генштабе считали, что наступление на сунгерийском направлении может носить лишь вспомогательный характер как операция, которая связывает приморское и благовещенское направления. Удар с благовещенского направления затруднялся переправой через Амур, а затем преодолением Малого Хинганского хребта. Но, несмотря на трудности, удар на этом направлении предусматривался потому, что мог содействовать продвижению советских войск из Забайкалья с задачей выхода в район Цицикара. Предполагалось, что с появлением наших крупных сил в Сунгарийской равнине южнее Цицикара в сочетании с наступлением от Благовещенска будет создано наиболее выгодное положение, которое может заставить японское командование отказаться от наступления на приморском направлении. План войны в Маньчжурии был наступательным, никакая оборона на границе за сооружениями УРов не предусматривалась.

Особое значение в докладе придавалось Монголии. Этот театр военных действий оценивался как плацдарм, прикрывающий железнодорожное сообщение Дальнего Востока с Восточной Сибирью и поэтому имеющий особое значение. Этот же плацдарм был выгоден для наступления в обход Большого Хинганского хребта с юга на Маньчжурскую равнину. Следовательно, территория МНР должна была обязательно удерживаться расположенными там советскими войсками совместно с частями МНРА. В докладе Шапошникова указывалось: «Для решения задач на Дальнем Востоке, в Забайкалье и МНР необходимо развернуть 40 стрелковых дивизий, одну горно-стрелковую дивизию на Сахалине, 8 отдельных стрелковых полков, 5 кавалерийских дивизий, 7 танковых бригад, 3 бронебригады в МНР, 3748 орудий, 3525 танков, 2998 самолетов (вместе с флотом), в том числе: бомбардировщиков — 1524, истребителей — 958, разведчиков — 457».