Схватка
Шрифт:
Лес молчал. Эй. Ау. Есть кто дома?
Тишина. Страх начал заползать в душу.
Я довел Кронкера до кромки снега, который все так же сеялся из ниоткуда в никуда, исчезая задолго до касания с землей. Мороз тут был уже, наверное, градусов пять. Иней лежал на мертвых деревьях. Впереди показалась приличных размеров поляна. Не та, разумеется, где я беседовал со свитым из червезмей младенцем… Хотя, может, и та… Тогда я был как в тумане.
Лес молчал.
Я вышел на середину поляны, стянул перевязь, извлек шпагу и задумчиво остановился, сжимая деревянные ножны в кожаной оплетке.
Кронкер медленно обнажил клинок, отстегнул перевязь и бросил куда-то в сторону. Краска спала с его почерканных шрамами щек, лицо выглядело бледным, осунувшимся.
Он глянул куда-то в сторону, и перешел в атаку молча, быстрым прыжком сократив расстояние. Шпага вспыхнула где-то над моей головой, неуловимо прянула в бок, черкнула по плечу — больно!
Я не успел ничего сделать. Я вообще не успел среагировать!
Кронкер отпрыгнул, в глазах появился блеск. Страх его пропал, задавленный первым успехом.
Царапина на моем плече саднила.
Я принял нечто вроде фехтовальной стойки, выставив шпагу. Кронкер притопнул, вновь сократив расстояние неуловимым кошачьим прыжком. Он был необычайно пластичен и дьявольски умел. Шпага сверкнула, вытянулась иглой, почти достала до моего горла. Я отбил ножнами — в последний момент. Страх навалился, пригнул к мерзлой земле. Лес молчал.
— Ты крейн… тупой… — с угрюмым азартом промолвил герцог. — Не умеешь, как мне и говорили…
Он снова ударил, я отпрыгнул, бестолково размахивая шпагой и ножнами. Отбил удар, еще, на третьем Кронкер разрубил ножны пополам, ухмыльнулся самодовольно, и начал атаковать без перерыва. В какие-то моменты он мог бы убить меня, но, бахвалясь сам перед собой, придерживал удар, или оставлял лишь царапину. Вскоре я был покрыт десятком кровоточащих мелких ран — не сколько болезненных, сколько позорных.
— Крейн-дурень, идиот! — смеялся Кронкер. — Расчешу, на лоскуты порежу… А потом заколю… И все на этом!
— Шел бы ты лесом, — брякнул я, едва дыша. Некроразум молчал. Я проиграл поединок.
Глаза Кронкера вспыхнули, он принял решение: шпага играючи отбила мой клинок, и ударила меня в сердце.
Попыталась ударить.
Петля Эльфийской тоски упругими змеиными кольцами обвила левую руку Кронкера; он выпустил шпагу. Еще одна петля обвила его правую руку. Затем петли начали выныривать из мерзлой земли, обвивая тело бретера прочно, будто готовили к мумификации. Как и в случае со свитым из червезмей ребенком, Кронкера удерживали теперь на месте два десятка полупрозрачных серых тяжей, и он покачивался на этой сетке, как навозная муха в паутине.
Я прикрыл глаза, медленно перевел дух.
— Где вы были, чертовы… Где вы были? — воскликнул злобно.
Ироничный голос ответил без промедления:
— Мы смотрели… Нам было интересно…
— Меня… почти… убили…
— Но не убили. Не убили. Нет, не убили… А вот ты к нам не торопился, не торопился… Нет, не торопился…
— У меня были дела. Ваш подарок очень помог мне. Я бы пропал без вашего подарка.
— Не благодари. Не благодари. Нет, не благодари… Ты нашел способ нас убить? Нас убить? Нас убить? Ты придумал средство?
— Пока нет. Но я ищу. Есть важный момент…
— Какой? Какой? Скажи, скажи…
— Зачем? Лучше прочтите… Все равно ведь прочтете…
Роевое сознание зашумело возбужденно. Миг — и меня бросило на колени. Некроразум деловито обшарил все уголки моей памяти и удивленно, болезненно воскликнул:
— Мы видим! Мы видим его! Живая кровь! Наша живая кровь!
К слитному хору добавилось — так мне показалось — еще с сотню тысяч голосов, и напор их был столь силен, что завыл, заметался в путах Эльфийской тоски Кронкер, а я зажал уши и, кажется, орал во всю силу легких.
— Кровь! Кровь! Живая кровь! — выло в моей голове.
Наконец возбуждение роевого сознания схлынуло, я приподнялся со стылой почвы, согнал пелену, проморгался. Кронкер тяжело дышал, смотрел на меня изумленно и злобно.
— Ты… они… — прошептал спекшимися, искусанными губами. Похоже, слышал все, что мне говорили.
Мертвый разум промолвил уже гораздо спокойней:
— Видим. Он в Нораторе. Ты добудешь его. Для нас.
Я пожал плечами:
— Уже работаю над этим.
— Мы увидели. Увидели… Ты добудешь его. Ты привезешь его сюда живым! Живым! Только живым! Ты понимаешь, Андрей? Живым!
Невысказанная угроза крылась в этом пожелании. Нет, приказе.
— Я привезу его живым.
— Хорошо… Хорошо. Это хорошо…
— Мне нужно еще… ваше оружие. Меня пытались убить… много раз.
— Нет пока… Слишком много сил… Пока нет…
Черт, как же плохо. А я-то понадеялся обзавестись новым артефактом.
— Ты привезешь его живым. И мы сможем умереть. Сможем умереть!
Что-то поменялось в голосе некрожизни. Говоря проще, у меня возникло ощущение, что роевое сознание… лукавит. Оно торопило меня, понукало, будто этот Хват был некоей… панацеей смерти. И смерти ли? Что случится, когда я привезу его в Лес Костей?
— Ты привезешь его, Андрей!
— Привезу.
Некрожизнь снова на миг заглянула в мой разум — такой простейший способ убедиться, что я не лгу.
Убедилась. И покинула моей сознание.
У меня возникло ощущение, что в моей голове топтались грязными ботинками.
— Ты привезешь его и вскроешь ему горло… здесь, на поляне… Живая родная кровь… Тогда мы сможем умереть! Торопись! Мы не можем больше терпеть и наше зло растет… ты видел.
— Я видел.
— Месяц… два… три… И ты нас не остановишь. Ты нас уже не остановишь!
— Я понимаю.
— Закрой глаза. Вылечим…
Как и в прошлый раз, роевое сознание заштопало мои раны. Не знаю, сколько это потребовало времени — пять минут, или больше. Я прикрыл глаза, не чувствуя холода. Очнулся от ментального толчка:
— Торопись! Уходи… тебя уже ждут за нашими пределами… Очень ждут!
Я показал на Кронкера:
— Мне нужен этот человек. Мертвым. Я должен доказать, что убил его.
— Так убей.
Черт… Легко сказать. Распятый на тяжах Кронкер смотрел на меня округлившимися глазами. Со лба — плевать, что мороз! — катились крупные градины пота. Он не верил, что я смогу. Но поверил, едва встретился со мной взглядом.