Швоткать
Шрифт:
Я понимаю, что этот господин ставит меня на колени.
Я молча подвожу их к двери 113-й, что за лифтом.
– Мы уже тут были, – говорит телохранитель Совета.
Бугай молча нажимает на кнопку звонка и не отпускает её.
Через некоторое время дверь отворяется.
К нам выходит сама Люся.
Совет, умело отодвинув Люсю с дороги, входит в квартиру, за ним туда же его товарищи.
Тут Люся начинает биться в истерике.
Крики о помощи ей не помогают.
Очнувшись,
Как только она оказывается в квартире, кто-то запирает её дверь изнутри.
Я стою на лестничной площадке в полной растерянности.
Сразу раздаются крики Люси:
– Полиция! Полиция! Помогите!
Я стучу в дверь, сопровождая свои удары сиплым от волнения голосом:
– Что вы вытворяете?! – кричу во весь голос. – Немедленно прекратите безобразие!..
Сейчас же наберу полицию!!!
Вдруг отворяется дверь, и оттуда выходит один Совет.
Его горячее дыхание ударяет мне прямо в ноздри:
– Чудик!!! – говорит он угрюмо. – Ты чо тут шумишь!
Ты чо?!
Хочешь Люси?
У меня зарок на ней жениться!
Понял, мудак!
Не отдам тебе её!
Отвали, не порть мне фарты!
Я, заворожённый таким напором, смолкаю.
И тут он говорит:
– Хочешь, чтоб охрана спустила тебя с лестницы?
Я улавливаю сказанное и, вынужденно попятившись назад, двигаюсь спиной в сторону лестницы…
Ода к радости
Сегодня день отдыха.
Выборы мэра.
У меня с утра в голове крутится «Ода к радости» Бетховена.
Стою у старого инструмента и перебираю клавиши одним пальцем.
Так и хочется, чтобы эта мелодия прозвучала именно сейчас!
Я сходу фальшивлю.
Но упорно долблю: ми-ми, фа-фа, соль-соль, ля-си…
Я прислушиваюсь и тут же разочаровываюсь.
Иду на кухню.
Соня режет салат, тем не менее после моей просьбы молча вытирает руки о бумажное полотенце и следует за мной.
Встаёт боком к инструменту и, не глядя на клавиши, играет.
На все девять этажей 4-го подъезда разносится «Ода к радости» Бетховена.
Удовлетворив мою просьбу, она возвращается на кухню.
Я и Соня одеваемся подобающим образом и идём голосовать.
Выходим, как всегда, без пяти минут десять.
Идём по дороге, никого не встречаем.
Пятиэтажное здание, где на фасаде имитированы колонны до второго этажа.
Эта старая школа и есть наш избирательный участок.
Нам пройти до неё ровно пять минут.
Избирательный участок ждёт нас, чтобы мы поскорее отдали свои голоса.
У дуги металлоискателя нас встречает десяток работников безопасности.
У всех сосредоточенные строгие лица.
Все смотрят на меня оценивающим взглядом.
Через рамку проходит Соня.
Тут же сбоку засвечиваются несколько голубых лампочек.
Их я вижу.
Процедура напоминает мне сцену фантастического кино.
Когда я прохожу, то не знаю, было или нет подобное же явление.
На той стороне подрамника мы становимся слегка взволнованными.
Полицейский указывает нам, куда идти дальше.
Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, и тут Соня говорит:
– Хороший полицейский!
Входим в зал.
Вдоль стены, за составленными паровозом столами сидят четыре женщины.
Перед каждой из них раскрыты листы формата А3.
На стене, выше голов женщин, закреплены таблички с указанием улиц и номеров домов.
Я и Соня подходим к женщине, сидящей под табличкой с нашей улицей и домом № 8.
– Мы на букву… – говорит Соня, при этом указывает пальцем на нашу фамилию.
Женщина концом шариковой ручки втыкает в строку с нашими фамилиями и, чтобы не потерять, там так и держит ручку.
– Паспорта давайте! – говорит она.
Она сличает с паспортом имя и фамилию Сони в списке и, удостоверившись, проверяет также место прописки.
Убедившись, что и тут всё в порядке, возвращает Соне документ.
Ставит напротив фамилии Сони галочку, а потом говорит:
– Присаживайтесь!
Её голос строг.
Мне слышится в нём приказ.
Соня садится на единственный стул рядом и расписывается.
Женщина протягивает Соне лист бюллетеня со списком кандидатов в мэры.
И значок с надписью: «Наша семья голосовала за мэра».
Я сажусь на стул без приглашения, паспорт протягиваю уже на раскрытой восьмой странице, где заполнена графа прописки.
Мне памятный значок не достаётся.
Я доволен, не услышав её напряжённый голос: «Паспорт давайте!»
На обратном пути мы опять не встречаем ни одного идущего к участку человека.
По территории школы прохаживаются двое полицейских и оттуда, как бы между прочим, посматривают на нас.
Я замечаю это и тихо шепчу Соне, но она молчит, а потом:
– Хватит! – говорит мне строго. – Нечего смотреть туда!
Всюду тихо.
Кажется, нас только двое.
Молчание Люси
Я выхожу на балкон.
Напротив подвальной церквушки дворник, опершись на черенок метлы, смотрит под наш балкон.
Вижу, там – Люся!