Сибирская альтернатива (Они называют меня наемником - 14)
Шрифт:
– Колите, - сказал он врачу.
– У меня ведь все равно нет выбора, не так ли?
– Спасибо, - искренне улыбнулся мужчина.
– В палату вас проводят двое вооруженных охранников. Я не хочу больше оставлять вас одного с Игорем и Василисой.
– Благодарю, - кивнул Фрост.
– Это будет добрый поступок.
Пока мужчина делал укол, капитан раздумывал, что же в действительности хотят от него эти русские.
Он уже начал чувствовать приятное действие лекарства, когда открылась дверь и в комнату вошли двое мужчин в форме бойцов Советской Армии. На плече у каждого
Глава четвертая
Фрост открыл глаз. Он находился в своей палате. Капитан понял это по пятнам на потолке, расположение которых врезалось ему в память. Поверх его тела лежало белое одеяло, и наемник с удивлением почувствовал, что может шевелить руками и ногами. Он резко сел на кровати. Да, действительно, ремни отсутствовали.
Фрост протер глаз, пытаясь собраться с мыслями. Он хорошо выспался, хотя во рту был какой-то странный привкус. Капитан попытался вспомнить, когда он последний раз чистил зубы. Судя по налету на них - несколько недель назад.
– Две недели, сказал тот тип, - пробормотал Фрост. Что ж, это вполне мог быть и месяц, и пять дней, а врач сказал это специально, чтобы дезориентировать его, а также чтобы вызвать его доверие. Именно этого мужчину в белом халате выбрали на роль человека, в котором Фрост должен был увидеть друга, почувствовать, что хоть кто-то здесь относится к нему хорошо и - как следствие - отдать ему ключик от своей психической защитной системы.
А потом уже с капитаном можно будет делать все, что угодно.
Фрост медленно опустился на постель. Теперь он даже начал сомневаться, действительно ли находится в России. Он вновь вспомнил машину "Скорой помощи" и ту странную качку. Самолет? Потом в памяти наемника появились и другие картинки, неясные, больше похожие просто на мелькание света и тени. И послышались голоса. Язык был ему незнаком. Так, может, все-таки это и правда Советский Союз? Но почему, черт возьми?
Может, КГБ обиделся на него за ту историю с доктором Калли и сатанистами? Но обычно эта организация после провалов не начинала мстить их виновникам, а принималась планировать новую операцию.
Но даже если Комитет и принял решение наказать Фроста, то это было бы сделано быстро и без выкрутасов. Бомба, пуля в голову, автомобильная катастрофа. А при чем тут похищение и обработка мозгов?
Нет, тут дело в другом. Значит, КГБ нужна не месть... Но тогда что же? А может...
Раздался громкий стук в дверь, потом щелкнул замок, и она открылась. В помещение вошел советский солдат в форме и каске, с автоматом на плече. Он сделал знак рукой, и Фрост встал с кровати.
– Одну минуту, - сказал капитан.
Солдат с удивлением покачал головой и вновь указал пальцем на дверь. Фрост тоже указал пальцем, но на низ своего живота, издал характерный звук и сказал с улыбкой:
– Отлить надо, приятель. Ну, понимаешь?
Он прошел в туалет и стал над унитазом. Его мозг напряженно работал. Разоружить солдата было бы не трудно, но ведь за дверью наверняка есть еще один. А сколько их всего в этом здании?
Фрост решил, что следует ждать, сделал свое дело и вышел. Возле охранника уже стояла женщина-борец со смирительной рубашкой в руках. Капитан
"Как жаль, что в детстве я так мало читал о трюках Гудини", - подумал он с грустью.
Вскоре Фрост уже сидел на стуле напротив знакомого врача в белом халате. Ему показалось, что это лицо он видел и до их вчерашней встречи, но как бы сквозь сон, смутно.
Мужчина не улыбнулся, он был очень серьезен.
– Простите, капитан, - сказал он и развел руками.
– Я обещал сообщить вам вашу судьбу. Так вот... Понимаю, что вы бы предпочли смерть, но... Принято решение о вашей полной институционализации.
Фрост молчал, глядя на кружащиеся за окном снежинки.
– А что все-таки означает эта ваша полная институционализация? спокойно спросил капитан.
Но он вовсе не был спокоен. Он боялся и жалел, что не напал на охранника, когда у него была такая возможность. Теперь, по крайней мере, он бы располагал автоматом.
– Вам введут ряд сильнодействующих средств, наркотиков, - заговорил врач.
– Их названия вам все равно ничего не скажут, так что опустим детали. Эти препараты окажут определенное воздействие на ваш мозг, так сказать, переведут его в постоянное состояние чего-то вроде параноидальной шизофрении.
– Что?
– прохрипел Фрост.
– Ну, не стоит так расстраиваться. С вами будут хорошо обращаться, вас будут кормить калорийной пищей, ухаживать за вами. В общем, ваша жизнь не будет абсолютно бесполезной. По крайней мере, в некоторые ее периоды.
– Ага, - с горечью сказал Фрост.
– Отдельная палата в психушке и каждый день чистая смирительная рубашка.
– Ну, вы слегка сгущаете краски, - улыбнулся врач, - но в общем действительно что-то вроде того.
– А почему вы мне об этом говорите?
– Потому что уважаю вас за смелость и сильную волю. И могу сказать еще кое-что.
– Он откинулся на спинку своего стула.
Фрост повернул голову и посмотрел в окно. Снег продолжал падать. Мужчина снова заговорил.
– Вот уже несколько лет, капитан, советская медицинская наука работает над очень важной проблемой. Над проблемой психологического воздействия на политических диссидентов. У вас в Америке это, кажется, называется "чистка мозгов".
– Промывание мозгов, - машинально поправил Фрост.
– Простите. Так вот, именно эта задача стоит перед советской медицинской наукой. Ведь сами посудите: диссидента можно физически устранить, и этим занимаются соответствующие органы безопасности, диссидента можно изолировать, и здесь мы тоже добились значительных успехов, но эти два средства все же не являются радикальными.
И вот партия и правительство поручили именно нам, врачам, разработать так называемую программу институционализации.
Сейчас я поясню, что это такое. В данный момент мы работаем в двух направлениях, и выбор каждого зависит от личности пациента. К сожалению для вас, вы оказались в первой группе, к которой мы относим людей с нашей точки зрения бесперспективных. То есть тех, которые не поддаются нашему воздействию.