Сибирская амазонка
Шрифт:
Совершенно запутавшись в своих размышлениях, Алексей решил оставить их на то время, когда удастся выбраться к зимовью или, на крайний случай, в любое место, где есть люди.
Даже если это будет караван Корнуэлла. Чего ему опасаться индусов? Ведь, несмотря на все их подозрения, иностранцы вели себя тихо и мирно.
Алексей отвязал повод и вскочил в седло. Конь, получив свободу, торопливо зашагал сквозь ночную темноту.
Вскоре они поднялись на небольшую возвышенность.
Сквозь тучи выглянул краешек луны, в тайге ощутимо посветлело. Но конь вдруг остановился и, насторожившись, попятился
Тревога захватила каждую клеточку его тела. Конь тоже храпел и по-прежнему пятился назад, и если бы Алексей не удерживал его шенкелями и поводом, давно бы бросился обратно по проложенной ими в густой траве тропе.
Алексей соскочил с седла. Он с трудом сдерживал разволновавшуюся лошадь. Несомненно, где-то поблизости затаился зверь, и она чутьем уловила его присутствие.
Но не успел Алексей решить, что делать, как лошадь вырвала повод из его рук и, ломая сучья, с шумом умчалась вниз по склону, который они только что преодолели. И снова Алексей остался один. Даже луна укрылась за плотной кисеей облаков. И только теперь он понял, что такое настоящий страх.
Ноги приросли к земле, руки тряслись, зубы выбивали дробь.
Никогда в жизни он не испытывал подобного ужаса.
Прошла минута или две, а он по-прежнему не мог сдвинуться с места, лишь медленно разворачивался туловищем и сжимал в руках карабин, стараясь предугадать, с какой стороны выскочит зверь.
Промчались, словно метеор по небу, с десяток не самых лучших в его жизни мгновений, и вдруг в полоске света вынырнувшей наконец луны совсем близко от него блеснули два ярких, казалось, пронизывающих насквозь, огонька. Они направились на Алексея. Его руки до боли сжали карабин. Не замечая, он шептал молитву трясущимися от страха губами.
А огоньки продолжали приближаться, и Алексей почувствовал на себе властный взгляд зверя. Он хотел закричать, но стиснутое спазмами горло не повиновалось ему. Он лишь прохрипел несколько нечленораздельных звуков и зашелся прямо-таки в чахоточном кашле.
Видимо, эти звуки насторожили зверя, а может, на него нанесло запахом железа? Но только огоньки вдруг стали медленно сближаться и, слившись в один, вдруг погасли совсем.
Зверь, развернувшись, уходил в обратную от человека сторону. В долетевших до него шорохах Алексей ясно уловил ленивую поступь медвежьих лап.
Он опять пожалел, что не взял с собой собаку, уж она не позволила бы медведю застать его врасплох. В этот момент луна окончательно вылезла из облаков. В тайге значительно посветлело. Он решил выбрать удобное место, разжечь костер И провести остаток ночи возле огня в надежде, что пламя отпугнет кровожадных визитеров. Но каково же было его удивление, когда через четверть версты он увидел лошадь, которая покинула его, учуяв медведя. Она на бегу зацепилась поводом за валежину и задержалась.
Необходимость в костре отпала сама собой. Спустя несколько минут они опять пробирались по тайге. Конь шел осторожно,
На полном скаку перемахнул его и остановился, нервно вздымая бока и испуганно фыркая. Видимо, медведь все же поджидал их на тропе, и только благодаря необыкновенному чутью лошади они не стали добычей свирепого зверя.
Опустив поводья, Алексей предоставил коню полнейшую свободу. Теперь ему было все равно, куда он его вывезет. Лишь бы скорее добраться до людей. Алексей неимоверно устал, вымок, проголодался.
На какое-то мгновение он смежил веки, а когда вновь открыл их, то не поверил своим глазам. Внизу под увалом отсвечивала серебром река. Несомненно, Кызыр. И верстах в двух ниже по течению сквозь ночную темноту на берегу ясно виднелся огонек.
Понукая лошадь, Алексей заставил ее спуститься с увала.
В заводях притихшей реки отражалась щербатая луна. На тайгу прозрачным покрывалом оседал туман. Под темными сводами хвойного леса тускло белели березы. Алексей спешился и повел лошадь в поводу. Надежда на скорую встречу с людьми придала ему сил и уверенности в себе. Отмеряя путь крупными шагами, он шел вдоль берега, обходя нависшие над рекой невысокие скалы. А огонек, не угасая, продолжал маячить впереди. То он казался совсем близко, и тогда Алексей передвигался с большей осторожностью, а то вдруг исчезал и после словно повисал в пространстве и походил на крупную звезду, взошедшую над горизонтом.
На небольшой возвышенности, спускавшейся узким языком к реке, Алексей похлопал лошадь по крупу, и она послушно легла. Некоторое время они оба лежали, настороженно прислушиваясь и вглядываясь в огонь, который совсем неожиданно оказался в саженях ста от них или даже чуть меньше.
Затем Алексей подкрался ближе. К его удивлению, возле костра никого не было. Кроме того, ничто не указывало на присутствие людей: ни котомок на сучьях, ни ружей, ни лошадей. Не прилажены рогульки для приготовления пищи, не обустроено место под ночлег…
Алексей осторожно обошел поляну. Никаких следов присутствия человека. Но кто же разложил этот костер ночью в тайге? Сначала он подумал, что огонь мог зачаться от удара молнии, но затем отверг это предположение. Сучья в костре почти уже прогорели, но уложены они были явно человеком.
Причем рядом Алексей обнаружил небольшой запас хвороста, что однозначно подтверждало: люди здесь побывали совсем недавно, но по какой-то причине покинули бивак.
У Алексея уже не было сил выяснять, куда исчезли люди.
Усталость навалилась на него стопудовой тяжестью. Почти ничего не соображая, он привязал лошадь к ближайшему дереву, расстелил тужурку рядом с огнем и лег, обняв рукой карабин. Последнее, что отпечаталось в его мозгу, была вялая мысль, что костер на самом деле обманка, приманка для таких простаков, как он, но уже никакая сила не смогла бы разомкнуть его веки. Алексей заснул, словно в омут бросился. А на востоке уже проклюнулась заря, закопошились в кронах деревьев птицы. Но он спал, свернувшись калачиком, не замечая ни жара костра, ни мелкой мороси, которая сочилась на него сверху из нависшего над рекой облака.