Сибирский аллюр

Вронский Константин

Долго шла грамота к Кучуму. А тот, прочитав, бросил послание царское в огонь.

– Все прах и тлен! – сурово сказал хан. – И слова, и жизнь человеческая, но

пока жив я, не преклонюсь перед врагами…

Когда царю Феодору доложили об ответе Кучума, он грустно улыбнулся и сказал Борису Годунову:

– И чего бежит гордый старец? Прошлого уже не воротить, русские воины не уйдут вспять из сибирской земли!

Но был упрям и продолжал настаивать на покорности Кучума. И тогда старый хан, чувствуя, что нет ему места в родной Мангазее, ночью сел на коня и отправился в неизвестность.

Народная молва сохранила предание о том, что одинокий и всеми покинутый хан долго скитался в степях Верхнего Иртыша. И прежние подданные хана забыли о нем.

…А русские переселенцы рвались все дальше и дальше на просторы Мангазеи. За солдатской саблей шла купеческая деньга, а за ними двигались

охочие работники: пахари, плотники, охотники и разные добытчики. Они шли месяцами по беспутью, прокладывая тропы и пути по непроходимым сибирским землям, они шли навстречу солнцу. Много их погибло от дорожных тягот и болезней. Каждому из них приходилось биться за десятерых и отгонять любого врага. Но землепроходцы проникали во все уголки сибирской земли: и в дремучую тайгу, и в далекую неприглядную северную тундру, и даже на скалистые и пустынные острова Ледовитого океана.

Сибирский публицист и ученый Николай Ядринцев напишет впоследствии: «Все, что мог сделать русский народ в Сибири, он сделал с необыкновенной энергией, а результат трудов его достоин удивления по своей громадности. Покажите мне другой народ в истории мира, который прошел бы пространство, больше территории всей Европы, и утвердился на нем? Нет, вы не покажете такого народа!»