Сибирский Целитель 6
Шрифт:
Передаю трубку назад, протягивая поверх костра. Женщина с лёгким удивлением произнесла:
— Ты точно не из имперцев. Они на дух не переносят дым заростула.
— Я из далёкого места, — загадочно ухмыляюсь. — И про ваше противостояние узнал только сегодня. Как и существование империи, так и вашего племени.
Матриарх задумчиво затягивается трубкой, выпуская приличное облако дыма. К костру приблизился пацан, тот самый Мелкий полоз. В руках обрывок тряпки, на которой кучкой навалены конфеты. Он наклонился к уху вождя, и возбуждённо зашептал. Выслушав его, она только кивнула в ответ. Мальчик взбодрился, уселся
Короткий взгляд мужика на пожилую женщину, она повторно кивнула. С явной неохотой бородач достаёт из перевязи блеснувший предмет и протягивает пацану рукояткой вперёд. Нож до боли похож на те, которые я видел у разведчиков Империи. Скорее всего трофей, добытый в бою.
Мальчонка с благоговением сжимает мелкой ладошкой рукоять. В его руке нож выглядит здоровенным тесаком. Все молчат, и я молчу. В тишине пацан развернул фантик и начал мелко нарезать конфету. Первый кусочек он бережно передал вождю, та с каменным лицом приняла его и положила себе в рот. Заметил что зубы хоть и желтоватые у неё, но все свои. Прожевав конфету, она сказала пацану:
— Начни с самых юных.
Уже более уверено он начал нарезать каждую конфету на несколько частей. В какой-то момент он явно поторопился, и вместе с очередной конфетой разрезал себе ладонь. Вместо ожидаемого крика он только сжал губы и сдержал стон. Мужчина пренебрежительно усмехнулся и требовательно протянул руку к пацану. Мальчонка насупился, но отдавать порезавший его нож не стал. Из-за пазухи появилась грязная тряпица, и он неловким движением попытался завязать рану. Полнейшая антисанитария. Пора и мне выйти на сцену, прям вовремя он порезался::
— Дай руку! — добавляю «шёпот» в голос.
Мальчонка дёргается, но под моим взглядом протягивает ладонь. Срываю набухшую от крови тряпку, и обхватываю руку пацана с обратной стороны, чтобы рану видела матриархат. Воздействие энергией, исцеление. Кровь теряет свою текучесть и лёгкой взвесью осыпается с ладони. На глазах удивлённой тройки старших индейцев глубокий порез затягивается, оставляя лёгкий шрам. Ещё капля энергии, и ладонь девственно чиста.
Мальчонка дорезает конфеты, возвращает нож, и с тряпицей со сладостями устремляется по кругу замолчавших детей, выбирая совсем мелких. Довольные рожицы чумазых малышей, непроизвольное глотание слюны тех кто постарше, и кому не досталось. Нарастающий гул детских шепотков. Только сейчас понимаю, что детей явно больше. В спинами малышни замечаю и подошедших женщин. Их тут сотни, молчаливых и голодных. Кто постарше стараются подражать старухе, гордо выпрямляя спины и высокомерно смотря на меня. Вот только глаза раз за разом перескакивают с моей физиономии на аналог местного шашлыка, уже начавшего источать запах жарящегося мяса.
— Кто ты?! — надменность старухи явно дала трещину.
Уже догадываюсь, что мне предложат отведать блюдо из змеи. Это будет не попытка отравления или иной проверки лояльности, а своеобразный жест щедрости от могучего некогда племени для прибившихся путников. Но жрать змею точно не буду. Во-первых, не настолько голодный. Во-вторых, нет желания даже пробовать зажаренное земноводное. Ну а в-третьих, я просто не смогу ничего есть, когда вокруг столько голодных детских взглядов. Возможно настал тот самый момент, когда пора.
— Я тот, кто исцеляет своим прикосновением! — добавляю энергию,
Занавес. Полнейшая тишина, слышно только писк местного гнуса, да слабое потрескивание костра. Матриарх очнулась первой, и луч робкой надежды пробежал по её лицу:
— У меня ранен сын, — она показала в сторону шалаша за спиной. — Ты можешь ему помочь?
— Вынесите его наружу. — мне нужно, чтобы видели воздействие как можно больше людей.
Молодой бородач вместе с лучницей и матриархом аккуратно перетащили тело из шалаша поближе к костру. Кидаю ветки в огонь, добавляя освещение. Грудь и живот туго затянуты местным аналогом бинтов. Приказываю снять с больного несвежие тряпки. Как только исполняется мой приказ, в ноздри бьёт зловонный гнилостный запах. Лежащему мужчине на вид лет за сорок, сам худой, но в плечах широк, весь потный и сам в бреду. И без проекции понимаю, что осталось жить ему немного. Серьёзная травма живота повредила кишки. Делать нечего, надо работать…
Пока занимался лечением, пришлось прикрикнуть на матриарха — явно потянуло горелым мясом. Засмотрелись все на моё воздействие, включая девчушку, что следила за готовкой змеи. Пара минут на самую опасную рану на животе. Такое ощущение, что ему ткнули мечом в живот, да ещё и пошурудили внутри. Уничтожение гангрены, чистка организма, выдавливание гноя, штопанье органов. Закончил с раной и остановился. Грудная клетка располосована знатно, но вот лечить её проблема. Слишком уж мало осталось у мужика жизненной силы. Нужная зелёная энергия с Хроноса у меня отсутствует — всю слил Алисе. Забирать у неё обратно нет большой нужды. Мне ещё и детей подлечивать. Мужик точно в ближайший час не умрёт, так что могу отлучиться.
— Мама? — открыл глаза больной.
— Сын. — всхлипнула пожилая женщина, падая на колени перед очнувшимся мужчиной. Дрожащей рукой она провела ему лбу.
Ладно, пять минут погоды не сделает. Недолгий разговор внёс некоторые коррективы в планы. Мужик, он же сын матриарха, оказался на самом деле настоящим вождём племени Речных выдр. Мать заняла эту должность от безысходности, после того как потрёпанный отряд вернулся с очередного столкновения, принеся смертельно раненого сына.
По словам Большого Зуба, именно так представился вождь, скрывающиеся люди представляли собой сборную солянку из семи бывших дружественных племён. Из охотников не наберется и два десятка, большая часть погибла от постоянных стычек за место под солнцем. Основная масса это женщины и дети, хотя это я и сам видел.
Рассылаемые по округе отряды так и не нашли выхода из болотистой местности. С трёх сторон обнаружены войска империи, с четвёртой необъятная топь. Даже с их умениями жизни в лесу пробраться через неё было невозможно.
Вот и получается, что мне нужно вступить в конфликт с местной Империей, чтобы вернуть место проживания этим беженцам. Но даже в благоприятном развитии сюжета они физически не смогут себя прокормить из-за такого количества детей, и будут большие потери среди них. Значит детские и женские смерти не избежать. Да и имперцы факт так просто не отступятся, и придётся заливать кровью ближайшие города.