Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо
Шрифт:
Оставив баночку в классе, выпрыгнули во двор из окна туалета на первом этаже и вновь зашли в школу за пять минут до звонка. На дверях стояла завуч школы — она проверяла у всех белые воротнички и ногти. У них проверила еще и ранцы, которые они с готовностью открыли, доверчиво глядя на неё невинными глазами.
— Хорошо, девочки, идите в класс, только старайтесь приходить в школу пораньше, чтобы не прибегать перед самым звонком, — сказала завуч и они, взявшись за руки, как и положено хорошим девочкам, пошли в класс под её пристальным взглядом.
На большой перемене они вылили содержимое баночки в ранец ученика
В буфете так вкусно пахло только что испеченными пирожками с повидлом, что у них текли слюни. Но, жуя свои яблоки, упорно делали вид, что пирожки их не волнуют. По окончанию перемены, вбежали в класс одновременно с несколькими одноклассниками и увидели злое лицо учительницы.
— Марш не место! — приказала она и нервно заходила вдоль доски. — Всем сидеть тихо!
В класс вошли завуч и директор школы.
— Дети, кто — то из вас налил в ранец вашего товарища жидкий битум, — со злостью сказала завуч. — Тот, кто это сделал, пусть встанет и признается Или, если кто — то что — то видел, пусть сообщит.
Все молчали, а мальчик, чей ранец был безвозвратно загублен, всхлипывал, размазывая сопли по щекам.
— Павлик Морозов нашел в себе смелость рассказать о преступлении своего отца. Его убили, когда мальчику было всего двенадцать лет. А вам — то чего бояться? — обратилась к классу директор и Ленка подняла руку.
— Говори, Виноградова, — сразу же откликнулась завуч младших классов. — Я знаю, что это не вы с Абрикосовой. Я утром проверяла ваши ранцы. Может ты знаешь, кто это сделал?
— Нет, я не видела, кто это сделал. И не хочу, чтобы меня убили, как Павлика Морозова. Я действительно ничего не знаю. Мы с Ларой находились все время в буфете, — произнесла Ленка дрожащим голосом и директор начала её успокаивать:
— Никто никого не собирается убивать. Я просто привела в пример Павлика Морозова, чтобы показать, какой он был бесстрашный. А вам в наше время вообще нечего бояться. Садись, Виноградова. Так что, кто — то видел что — нибудь?
Лариса смотрела в иллюминатор на белые горы облаков далеко внизу и улыбалась, вспоминая школьные годы. Она не помнила, как зовут того мальчика, потому что родители срочно перевели его в другую школу. Но через год одна из одноклассниц вдруг напомнила им это случай.
— Я видела, что вы пришли в школу раньше всех, а потом опять заходили. И видела, как вы на переменке выскочили из класса и побежали в буфет. Уверена, что это вы налили битум.
— Почему же ты не рассказала об этом, когда опрашивали класс?
— Потому что я не Павлик Морозов, — ответила девочка.
Её звали Оксана. Она была дочь морского офицера, переведенного сюда с Черноморского флота. Они дружили с нею до пятого класса, но потом её отца перевели в Ленинград и семья уехала. Больше у них в школе не было друзей, они всегда были только вдвоем. И вот сейчас она летит на встречу со своей самой близкой, дорогой, единственной и любимой подружкой, с которой ещё никогда не расставалась так надолго.
В международном аэропорту Стамбула имени Ататюрка было шумно, хотя и не так, как обычно на восточном базаре. Люди громко говорили и бурно жестикулировали. Один турок чуть не угодил Ларисе в глаз рукой, когда, отчаянно жестикулируя, что — то объяснял собеседнику. Она успела отшатнуться и быстро прошла к выходу, осматриваясь вокруг. Её обещали встретить, но никто не подходил. И только когда она вышла и направилась к такси, её остановил человек, совершенно не похожий на турка.
— Мисс Лола Керби? — спросил он по — английски с каким — то акцентом, и она поняла, что за ней, очевидно, следили издали. Зачем следили, непонятно. С целью выявить её тайные контакты?
Она кивнула, окинув незнакомца изучающим взглядом. В этот момент её кто — то толкнул в спину, и она чуть не упала. Какая — то блондинка, двигаясь вперед спиной, перетаскивала чемодан на колесиках через бетонную шпалу, которая почему — то лежала поперек тротуар. Шпалу можно было обойти, но блондинка упрямо пыталась преодолеть это препятствие. Брюнетки создали столько мифов о природной глупости блондинок, что вовсе необязательно лишний раз доказывать их правильность своим чемоданом!
— Извините, — небрежно бросила блондинка, не повернув головы, и начала обходить Лолу.
— Голубушка, вы не боитесь упасть, передвигаясь таким странным образом? — скривилась Лола, искоса посмотрев на наглую женщину.
— Это вы мне? — удивилась блондинка, повернув голову, и их глаза встретились.
— Элизабет, боже мой, это вы? — воскликнула Лола, и Лена, забыв о своём чемодане, радостно её обняла.
— Лола, как я рада вас видеть! Недавно была в Лондоне, искала вас на Би — Би — Си, но мне сказали, что вы в отпуске. Ну, где мы можем ещё встретиться, кроме как не в Стамбуле?
— Мисс Элизабет, не оставляйте чемодан без присмотра, — произнес незнакомец. — Если, конечно, он вам ещё понадобится.
— Можете называть меня не мисс, а фрау, — ответила Элизабет, берясь за ручку чемодана.
— А кто это? — тихо спросила она Лолу по — немецки.
— Ещё не знаю. Он меня встречает, но как зовут, не знаю.
— Простите, я не успела узнать, как вас зовут, — обратилась Лариса к незнакомцу, озадаченно смотревшему на них.
— Джабраил. А ваша подруга, фрау Элизабет, тоже журналистка из Лондона?
— Нет, я из Мюнхена, но тоже журналистка, — сказала Элизабет. — Джабраил, а вы местный? Возможно, вы сможете помочь мне собрать материал о средиземноморских курортах Турции.
— Представляешь, какие задания мне уже начали давать? Шеф делает всё, чтобы выжить меня из редакции! — затараторила она, снова повернувшись к Лоле. — И только за то, что попросилась в отдел новостей!
Они начали оживлённо обсуждать положение у Элизабет на работе, а Джабраил, скучая, смотрел за чемоданом Элизабет, чтобы его не украли. Он уже понял, что Элизабет — журналистка из баварской газеты "Sueddeutsche Zeitung" и они с Лолой неоднократно встречались в Брюсселе, Мюнхене и Париже. Но больше никакой информации из быстрого потока слов, которыми они обменивались, выловить не удалось. Не только потому, что он плохо владел английским языком, а они, к тому же, время от времени перескакивали на немецкий, но и потому, что в их болтовне не было никакого смысла. Хотя это и неудивительно — женщины есть женщины, глупые и поверхностные создания.