Сицилианская защита
Шрифт:
— Она там с Елизой Валбетовной, — сообщил я Валяеву.
— Светлана, стоп! — быстро сказал тот. — Пойдете туда только тогда, когда оттуда Елиза уйдет. Вы, судя по голосу, юны и прекрасны, мне будет жалко вас хоронить. Почему хоронить? Вы, видимо, у нас недавно работаете? Две недели? Оно и видно. Спросите у более умудренных опытом коллег, почему нельзя мешать Елизе Валбетовне. И вот как только она проследует к лифту, можете идти развлекать Викторию Евгеньевну. Понятно? Ну и славно.
Валяев повесил трубку, явно довольный собой.
— Надо будет с ней познакомиться, — сообщил он нам. — Судя
— Кит, если ты еще хоть одну девицу с ресепшена отправишь на аборт, Ядвига тебя кастрирует, и я не шучу! — действительно серьезно сообщил ему Зимин. — Не забывай, что это запрещено законом, и мы платим серьезные деньги, отправляя их в абортарии Германии.
Аборты и впрямь законодательно запретили лет пять тому назад, когда стало понятно, что титульная нация если еще и не начала вымирать, то очень близка к этому. Как ни странно (учитывая давно ставшие традиционными бессилие и продажность нашей законодательной и исполнительной системы), этот закон и в самом деле выполнялся, подпольные абортарии закрывались, не успев открыться, и после того как пара сотен подпольных лекарей обзавелись новым местом жительства на довольно длительный срок, никто особо не рвался составить им компанию. Народ попроще рожал, хотя детей частенько оставляли в роддомах, девицы побогаче летали в Европу.
— Ладно, — махнул рукой Валяев. — Если что — сам оплачу.
Мне этот разговор, с одной стороны, был неинтересен, с другой, я понимал: вот теперь я, похоже, совсем свой.
— Киф, так что ты хотел спросить? — Зимин взглянул на меня. — Что конкретно?
— С чего начать? С игры или с кадрового вопроса? — уточнил я.
— С кадрового, — перехватил мяч Валяев. — Про игру и под коньяк поговорим, а про кадры — фиг он даст.
— Кадры решают все, — назидательно произнес Зимин. — Так что у тебя?
— Все то же, — пожал плечами я. — Крот. И вопросы по нему.
Зимин посмотрел на Валяева и позвонил Азову:
— Илья Павлович, зайди ко мне.
Зимин повесил трубку, взял из коробки сигару, прикурил, пустил в потолок кольца ароматного дыма и спросил у меня:
— А скажи мне, друг мой Киф, слышал ли ты когда-нибудь о «Консорциуме»?
ГЛАВА 3,
в которой герой узнает много нового и любопытного
— Ну, это термин такой экономический. Когда кто-то с кем-то объединяется для общего дела, то это и есть консорциум, — сообщил я Зимину.
— Ну да, ну да… — согласился со мной Зимин. — Ты даже отчасти прав. Но в данном случае «Консорциум» — это имя собственное.
— Тогда не слышал, — помотал головой я. — Точно не слышал, я бы запомнил.
— А между тем «Консорциум» существует, и это в высшей степени серьезная организация. — Зимин потушил сигару в пепельнице. — А самое главное — не слишком-то лояльная по отношению к «Радеону».
— Макс, вот вечно ты все идеализируешь и смягчаешь. — Валяев повертелся в кресле. — Киф, у всякой порядочной крупной корпорации всегда есть враги. Причем чем она крупнее, тем их больше. Мы очень большая корпорация, и у нас очень много врагов. Самый большой и главный из них — «Консорциум». Это на самом деле мощная организация
— И? — опасливо поинтересовался я.
— И у тебя в газете человек именно оттуда, — добродушно разъяснил мне текущий момент Валяев.
Вот же… Только этого мне для счастья не хватало. Было у меня в газете все хорошо и гармонично, три спокойных и предсказуемых дебила и одна умница-любовница, теперь же у меня есть все те же три дебила, умница-любовница и четыре подозреваемых, один из которых наверняка шпион с неизвестным мне пока заданием. Очень мило… Может, кардинально решить проблему, ну там здание редакции подпалить? Нет работы — нет проблемы? Но, правда, тогда и кабинета на двадцать втором этаже нет, и прилагающейся к нему огромной зарплаты, и бонусов немалых — тоже. Не подумайте, вообще-то я довольно бескорыстный человек и даже готов работать за идею. Но вот только идея с давних времен у меня есть лишь одна — купить себе большой остров в Карибском море! Шутка… Ох, беда, беда…
— Стало быть, это не просто безобидный и туповатый инсайдер, ходячее записывающее устройство, — обреченно подытожил я. — Это матерый вражина, фактически — резидент.
— Не то слово, — подтвердил мне это Валяев. — Сейчас Азов тебе кое-что пояснит.
Как будто услышав эти слова, в кабинет вошел начальник службы безопасности «Радеона», причем с крайне благодушным выражением на лице. Когда человек подобной профессии пытается изображать из себя рождественский пряник, я поневоле начинаю очковать…
— А, вот и наш журналист, — похлопал он меня по плечу. — Рад тебя видеть, Киф, редко к нам заходишь.
— Так дел полно, — пояснил ему я. — То одно, то другое, то понос, то золотуха. Теперь вон это еще…
— Ну да, ну да… — Азов посмотрел на меня с пониманием. — Все-то у нас не так, то дров нет, то угля, а поутру и котел сп… сперли.
— Так оно и есть на самом деле, — подтвердил ему я. — А у меня в редакции вот еще и вражья душа завелась, до кучи. Скажите мне, Илья Павлович, что же ваши молодцы нас не защищают, чего у нас граница не на замке?
— Про «Консорциум», стало быть, тебе уже поведали? — задушевно повел свои речи Азов. — Вот ты спрашиваешь — почему? А потому, друг мой любезный Киф, что и с той стороны не шелупонь какая-нибудь обретается, а такие же, как я, последние обломки империи, которых еще держава учила. Ты всерьез думаешь, что я сплю тут, что ли?
В голосе Азова, сменившем всего за пару предложений и тембр и интонации, отчетливо лязгнул затвор пистолета и раздался звук навинчиваемого на ствол глушителя. Мне стало сильно не по себе.
— Да это понятно, я ж без претензий. Спымаем злодея вместе, — выставил я ладони перед собой. — Но мы хоть что-то про него знаем?
— А как же, — от слов Азова перестало тянуть запахом оружейной смазки. — Он — человек.
Очень смешно. Я прямо сейчас от смеха в штаны напружу.
— А… Ну, при таких приметах я его уже через час-другой самолично повяжу и сюда доставлю, — спокойным тоном заверил я Азова. — Чего ж мне сразу-то это не обозначили? Это ж такая примета, что по ней…
— Ладно, все, хорош в остроумии упражняться, — прервал наше общение Зимин. — Илья Павлович, давай детали, а ты, Киф, слушай, не перебивай и на ус мотай.