Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 3
Шрифт:
Минут через десять распрощалась и положила трубку, надо немного проветрить голову после выплеска Андреа, до чего же темпераментный мачо.
Василина в это время общалась с родителями, делясь дальнейшими планами на ближайшую нашу жизнь.
Мои родители «порадовали» тем, что бабушка вдруг ни с того, ни с сего настроилась очень решительно поговорить с внучкой, чего-то она там вспомнила о старшей Василисе, что поведает мне и только мне. После такого, мне уже не сильно хотелось общаться с бабулей, да и горячее принесли. Подождет бабуля со своими тайнами.
Подруга тоже закончила разговор, и мы приступили к трапезе, первая вилка со спагетти попала в рот, раздалось дуэтное мычание, символизирующее экстаз от принимаемой пищи, и тут позвонил мужжж, мы враз усмехнулись. Умеет же человек выбрать момент. Василина неторопливо приложила салфетку к губам.
– Два дня не звонил, видимо, его уже распирает от наставлений для меня, - сняла трубку и ласково пропела, - дааа?
– Привет, - растерялся муж.
– Добрый день, - улыбнулась подруга своему хорошему настроению.
– У тебя что-то случилось? – напрягся муж.
– А должно?
Муж помолчал, видимо соображая, с чего начать разговор.
– А ты там чем занята? – с подозрением отнесся он к такой душевности жены.
– Обедаю.
– Тут эта… вообщем, - помялся, - а как ты себя чувствуешь?
– Ты знаешь, у меня тут обед остывает, позвони с вопросами в другое время, - и положила трубку, сразу же отключив звук.
Надо же как хорошо она супружника знает, телефон начал вибрировать через мгновение, минут через десять пошли смс-ки. Василина спокойно наслаждалась обедом. Я с удивлением поглядывала на нее, что-то все же в ней менялось, появилась еще пока шаткая уверенность в себе, своих желаниях, своих силах, своей жизни. Она словно на тонком льду, до конца не верит, что может пересечь зимнюю реку, покрытую льдистой корочкой, ступает и проверяет, делает шаг дальше. Но это ничего, главное, что она поймала это ощущение, где она права, и как отвечать за все то, что делаешь, и что никому и ничем не обязана.
Допили шампанское, рассчитались за обед, я нагнулась за сумкой, лежащей на полу, и под скатертью нашего столика увидела знакомую перепончатую лапу. Да быть такого не может! Им что тут медом помазано? И ведь не видели, когда она сюда пробралась.
– Васен, тут твоя подружка попрощаться зашла, - сдерживая смех, оповестила приятельницу.
– Ты моя-то, - умилилась Василина, заглянув под стол, - ну, извини, все съели, вела бы себя прилично с самого начала, то и тебе что-нибудь перепало.
Направились к выходу, когда перепончатая гаркнула нам вслед слова прощания из-под стола, мы обернулись, чайка не мигая смотрела нам вслед.
– Это она нам «скатертью дорожка» пожелала? – уточнила я у подруги.
– Да кто ж ее разберет, - пожала плечами Васька.
– Я думала, что вы друг друга понимаете, - удивилась я.
– Ну ты скааажешь… Это ж сицилийская чайка, у нее свой, местный диалект.
У нас еще оставалось пол дня и Васька умалила меня съездить в Монреале, тем более, что его никак не минуем, заезжать в Палермо все равно через него придется. Васька ехала в Монреале за историей мафиозе, я за собором Санта Мария Нуово.
Монреале оказался небольшим городком, расположившийся на горе Монте-Капуто, отсюда открывается неплохая панорама на Палермо, он всего в восьми километрах. Толпы туристов стекаются в этот малёхонький городок из-за жемчужины норманнского наследия, его величество Кафедральный собор, остальные, за тем же, за чем и Василина.
В стародавние времена здесь любили охотиться арабские, а затем норманнские властители острова. Но все изменилось в 1170-х годах, когда молодой король Вильгельм II Добрый решил построить на этом месте собор в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
Денег к тому времени в королевской казне было достаточно, царствовал монарх мирно, а потому заложенный в 1174 году собор завершили строить уже в 1183. Затем в течение шести лет внутренние стены собора были покрыты 130 мозаиками общей площадью почти 10 тысяч квадратных метров. Монаршая особа не поскупилась, отдав на оформление более 800 килограммов чистого золота.
Меня эта махина с первого взгляда подкупила своей мощью и сочетаемостью, как мне раньше казалось, не сочетаемых стилей, в историю такое «не сочетание» вошло под названием «сицилийский стиль». Фасад - огромный портик с тремя арками, широкой балюстрадой и двумя разными квадратными башнями, гигантские бронзовые двери с рельефными изображениями библейских сцен от 1186 года.
Вошли внутрь, и я лишилась дара речи. Интерьер собора – это нечто величественное, возведенное в куб. Я ослепла от золота, все же 800 килограмм сюда вложили, словно попала в восточную сказку - все огромное пространство от пола до свода собора украшено живописью, мозаиками, фресками, естественно, на библейские темы, и все это из золота. Недаром собор считается самым крупнейшим в мире по собранию мозаик. Я думаю, что дело не только в золоте, сколько в размахе самой идеи, внутреннее пространство очень высокое, да еще все в золоте, поневоле начинаешь ощущать себе маленькой мошкой. И все это сочно, ярко, по-сицилийски: в католическом храме - византийские мозаики, стрельчатые арабские арки, окна, великолепные античные колонны.
Прямо к Кафедральному собору примыкает уютный дворик, принадлежащий бенедектингскому монастырю. Сам монастырь был построен VI веке, но спустя три века погиб в пожаре, возродиться смог только к XII веку. Это самое древнее аббатство во всей Сицилии. Дворик монастыря окружен со всех сторон роскошными арками и множеством колонн с изящными резными капителями, отделанными мозаиками и скульптурами, а вот тут сказывается явное влияние романского стиля. В углу дворика разместился чудесный небольшой фонтан в арабском стиле. Говорят, что аббатство славится прекрасными голосами монахом, которые поют удивительные псалмы.
В соборе захоронены некоторые короли Сицилии. Королей, как и положено, хоронили со всевозможными почестями и богатствами, вот, например, саркофаг с телом Вильгельма Первого считается произведением искусства. А саркофаг Вильгельма Второго на протяжении многих десятилетий был «яблоком раздора» между церковью и государственной властью Италии. В конце концов, он загадочным образом, при невыясненных обстоятельствах, исчез, где он сейчас никто не знает, а останки Вильяма второго перехоронили в мраморной гробнице. Я представила себе эту картину… спит себе усопший вечным сном и долгие-долгие-долгие годы, люди, которые ни к нему, ни к его семье не имеют никакого отношения, делят собственность усопшего и не нашли ничего умнее, как просто умыкнуть эту собственность. А как они покойника оттуда вытаскивали и почему бы с ним вместе не слямзить? Саркофаг достаточно тяжелый, его на руках не вынесешь, значит, была вспомогательная техника. И куда потом они его дели? Дома в подвале поставили или в спальню вместо кровати? Итальянцы оказываются меркантильный народ, вы вдумайтесь только ЦЕРКОВЬ и ВЛАСТЬ не могли поделить гроб!!!