Сицилийская Золушка для мачо

Маринелли Кэрол

Маттео промолчал.

– Я жду предложения, – настаивала она.

Он развернулся к женщине, лежавшей рядом.

– Значит, ты выбрала не того мужчину.

Если бы она его ударила, если бы вскочила с кровати, оделась и ушла, он бы даже ею восхитился.

Но Шенди не двинулась с места. Она со всей силы вцепилась своими красивыми яркими ноготками в образ, который создали папарацци.

Маттео Сантини, плохой мальчик, станет примерным семьянином. Не бывать этому.

Правильно, что он не сделал Шенди предложения, ведь если

бы он знал, где живет Белла, знал бы ее телефон, он, без сомнения, нанес бы ночной визит проститутке, которая сводила его с ума.

Потянувшись к выключателю, он снова бросил взгляд на записку, и страстная тяга охватила его, как никогда. Он засыпал, стараясь выкинуть ее из головы. Но потом начались сны.

За эти годы Белле частенько удавалось оккупировать его ночные фантазии, несмотря на то что его подсознание всегда стояло на страже. Но страже тоже иногда нужно спать, поэтому время от времени Белла проникала в его мысли.

Иногда сновидения заканчивались в самом разгаре: они занимались любовью на бале-маскараде, одновременно знакомые и чужие друг другу. Порой сны были неприятные: он видел, как над Беллой издеваются, а его держат в стороне, и он не может вмешаться. Еще ему снились отрывки из прошлого, для Маттео это было самым большим наслаждением.

Нынешней ночью подсознание предложило ему все три разновидности сновидений. Наверное, потому, что за ужином говорили о Белле. Или потому, что она работала горничной в отеле, где он остановился.

Причина не столь важна.

Сначала ему приснилось, что в Бордо-дель-Чьело приехал цирк. Это было очень странно, цирк ему не снился ни разу.

Но этот цирк был необычный: без животных и без клоунов. Их места занимали настоящие чудовища: люди, среди которых Маттео вырос. Ему снился младший сводный брат Дино, который выдал Мальволио план побега, когда Маттео хотел бежать в первый раз.

Ему также снился жестокий отчим, который впадал в ярость, если мать обращала внимание на кого-то, кроме него и Дино.

Он увидел Луку в оранжевом арестантском костюме. Он увидел Софи, которая ходила по кругу, и из одежды на ней была только рубашка Луки, прямо как в ту ночь, когда их арестовали: Мальволио, Пауло и Луку.

Софи с Лукой лежали в постели, когда его дом окружили, и ее выставили на улицу, на всеобщее обозрение. Горожане сразу смекнули, что происходит между молодыми людьми.

Во сне Маттео встретил и Талию – женщину, которой он однажды помог; она помахала ему, но он прошел мимо. Никто не должен был узнать, что он спас ее семью.

Все эти люди его не волновали. Никто не трогал его за душу, и не потому, что у него был дурной характер, а потому, что Маттео давным-давно научился вовремя закрываться от неприятных эмоций.

Но почему же взглядом он искал в толпе Беллу?

Маттео посмотрел наверх и увидел ее, двигающуюся по канату под улюлюканье горожан. Ее блестящие черные волосы струились по обнаженной спине. Крошечный серебристый костюм не скрывал ничего, и Маттео наравне с толпой разглядывал ее небольшие дерзкие груди, намазанные маслом.

Белла была объята ужасом, но улыбалась, как требовал Мальволио, инспектор манежа. А потом, к восторгу зрителей, она подняла ногу, раскрывая всю свою наготу, как требовал Мальволио, чтобы сделать сальто.

У нее не было страховки. И не было выбора.

Белла изящно перекувыркнулась в воздухе, поймала равновесие и едва успела увернуться от трапеции. Акробаты пикировали прямо на нее. Но она должна была продолжать представление.

Тут Маттео увидел, что по лестнице карабкается Дино.

– Saltare! – закричал Маттео, но его призыв прыгать утонул в ревущей толпе.

Всю ночь ему снились яркие, подробные сны, а сам он лежал почти неподвижно в кровати.

Маттео привык к кошмарам, но на этот раз они были наполнены сексуальным желанием.

– Saltare, Белла… – повторил он, но она его не слышала. У нее на лбу проступили капельки пота, узкий костюм врезался в кожу, а ступни кровоточили. Она выбилась из сил, но Маттео подгонял ее наравне с толпой.

И вдруг не успел Маттео снова открыть рот, как она заметила его, стоящего в толпе с распростертыми руками.

– Ti prender`o quando cadi! – закричал он.

«Прыгай, я тебя поймаю».

Белла колебалась долю секунды. Он помчался, чтобы встать прямо под ней, она радостно улыбнулась и прыгнула в его объятия.

И он ее поймал.

Ее теплое, хорошо знакомое тело очутилось у него в руках. Едва дыша от перенапряжения, она все-таки нашла силы на поцелуй, и, когда их губы соприкоснулись, они провалились сквозь грязное дно цирка и очутились в уютной мягкой постели.

Уже на рассвете Маттео увидел свой любимый сон-воспоминание.

Та самая бессонная ночь. Они медленно танцевали в гостиничном номере и вспоминали уличную вечеринку Наталии. Когда шестнадцатилетняя Белла сказала, что будет ждать его, а Маттео решил тайно сбежать из Бордо-дель-Чьело.

Их губы впервые сомкнулись в поцелуе, когда Белле стукнуло восемнадцать, и, несмотря на грубое начало, их ночь была полна романтики и страсти. Ночь, когда он выполнил ее просьбу и лишил ее девственности.

Ничего подобного с ним никогда не происходило. Маттео не хотелось вспоминать о деньгах, которые он ей передал, не хотелось вспоминать, как выглядела в тот вечер Белла.

Она крутилась возле бара, густо накрашенная и надушенная дешевыми духами, и мужчины оглядывали ее с ухмылкой.

Нет, лучше вспомнить, что случилось за закрытыми дверями. Утопая в бесконечных поцелуях, они нежно занимались любовью. Белла всхлипнула, когда он впервые в нее вошел.

Про синяк на щеке, поставленный его рукой, Белла забыла. Она поняла, что, если не Маттео, ее ударил бы Мальволио.