Сид и император
Шрифт:
А камешек? В потоке «мира-минус» я уже так далеко переместилась назад, что этот сид меня еще даже не встретил. Утратило ли от этого силу мое обещание? Я не хотела проверять без нужды. Рано или поздно я верну свой долг.
Я размышляла о том, что Литл Хаук рассказал о «машине времени». Какая нелепость! Это все равно, что грести на лодке против течения. Неестественно и от этого малоэффективно.
Напротив, перемещение в мирах с противоположным временным потоком было вполне логичным. Если представить «мир-плюс» и «мир-минус» как две полосы с
Я опасалась, что могла совершить ошибку в расчетах, и появлюсь в Ламаре раньше или позже нужного события. А если даже попаду вовремя, какие будут последствия?
Я пересмотрела свой взгляд на ключевые моменты истории.
Предположим… предположим, что я ушла на «большой круг» и предупредила Императора и Рейвена о том, что случится спустя пять столетий.
Предположим, что не было войны с уруками и их никто не изгонял с исконных земель. А потому у них нет ни малейшего повода участвовать в заговоре против Империи. Ильвам-изгнанникам не разрешили вырастить лес на побережье центрального континента Ламары. Император не одобрил брак герцога Ламары и Бригит Бла. Заговора не было, власть не пытались взять обманом, не было фальшивого Советника… Не было сговора с Тета.
Минус мелкие эпизоды, вроде шпионки Маред и обретения кота-зомби. Если я сделаю это, вся история переменится для меня, начиная с экзамена в лечебнице.
Если не будет кота, то мне разрешат остаться в студенческом альберге, и я не буду искать жилье в городе. Я не стану жертвой художника Ойна и не остановлю его, так что он продолжит убивать вновь и вновь…
Не побываю в храме Двуликой, чтобы вернуть свою Искру, и не увижу таинственную фреску. Из-за этого я так и не узнаю, что есть дневник Хьюго, и буду мирно доживать свой век в неведении.
Не будет путешествия «под холмы».
Скорее всего, Сигран и Амелия не появятся на свет, не поженятся и не произведут на свет сына. Я не нарушу уложение Императора, спасая роженицу. И никто не накажет «другую Твигги», заковав в ограничители Силы. И еще одна пара — Ингибьорг и Суэрте, — так и не соединится…
Это то, что точно не произойдет, если я вмешаюсь.
Тут мне виделась «развилка».
Может быть, одной лишь отмены свадьбы герцога хватит, чтобы изменилась вся история. Тогда… Труппа Великолепного Тита, возможно, даже не заедет в Ламару тем летом, раз не будет повода вроде свадьбы наследницы и наместника. Артисты приедут, как обычно, во время ярмарки к празднику Середины Осени.
Разумеется, во время выступления труппы я буду слишком занята. Мне будет не до посещения рядов с рабами, и я не спасу Дине. Ее контракт купит хозяйка «веселого дома» или какой-нибудь извращенец, и девушка сгинет, как и десятки других до нее.
Я приеду не летом, а осенью, слишком поздно для того, чтобы подать прошение в Академию, не поступлю туда, и еще год буду колесить с труппой по Великой Тропе. К тому времени Ингибьорг, Кольр и прочие отучатся на первом курсе, и мы так и не подружимся.
Заговора не будет, сида никто не попытается убить, натравив на него мораков. Я никогда его не спасу, и мы не встретимся. Он посетит Ламару с визитом, оценит, как людишки выполняют договор, и уедет обратно. Мы с ним разминемся на какие-то пару месяцев.
Зато он будет жить. Но… я-то буду помнить, что было и что стало. Куда мне себя деть и как жить дальше с этим знанием?
Нет ответа.
Хотя… О чем это я? «Та Твигги» не будет ни о чем знать или помнить. Не будет сожалеть о том, что так и не случилось. О своей несбывшейся любви. А «эта Твигги», то есть я, останется, выпав из петли времени.
Неправильно, неверно, так не должно быть! Но что, если Хельги прав? Мне придется остаться в прошлом, потому что в будущем мое место уже занято. С другой стороны, это порождает парадокс. Если в будущем все будет так безоблачно, откуда же здесь возьмусь я, чтобы все уладить в прошлом? Может, в тот же миг я истаю, как дым, чтобы освободить место для новой Твигги?
Все равно не выход.
Но… у нас же впереди вечность? Так он говорил. Или хотя бы год в «мире-минус», чтобы придумать что-нибудь еще. Главное, что совсем скоро я его увижу вновь.
На этой оптимистичной ноте я засыпаю, крепко сжимая в руке кожаный мешочек, висящий на груди.
В этом мире меня снова посещают на редкость реальные сны. От браслета на левой руке во все стороны тянутся цветные мерцающие ленты, и я хватаюсь за них, как за яркую игрушку. Откликаясь, они звенят на грани слышимости. Что-то теплое, лежащее на груди, тихо вибрирует, как теплый, мурчащий котенок. Кольцо?
— Твигги, где ты? — слышу я до боли знакомый голос.
— Данна?!
Он появляется из тумана, который лижет его ступни, так же как и мои. Как обидно. Я столько горевала и тосковала, а он ни капли не изменился. Все такой же породистый, надменный как… высокий лорд. Следопыт, как в тех снах.
Только сейчас я понимаю, как по нему скучала. Я просто пожираю его взглядом. Хочется коснуться рукой гладкости его кожи, чтобы она засияла в ответ, целовать эти твердые неуступчивые губы, вдыхать запах, зарыться лицом в его волосы. Жажда объятий и прикосновений… Он в точности такой, каким был при жизни.
Не то, что я. Не такой я хотела его встретить. Поджарая после своего степного приключения, загорелая и абсолютно нагая, как в тот момент, когда легла в постель. Из-за здешней жары я обычно пренебрегала одеялом и спала обнаженной.
«Я не покраснею, клянусь!» Но, несмотря на внушение, от лица вниз по коже устремилась жаркая волна, а соски затвердели. А ему, кажется, понравилось открывшееся зрелище.
— Тебя долго пришлось искать… жена, — язвительно сказал он.