Сидя в огне
Шрифт:
Все мы, работающие с неподатливыми конфликтами и глобальной напряженностью, вынуждены постоянно задаваться вопросами о наших глубочайших убеждениях и о смысле жизни. Поиск ответов снова и снова кидает нас в духовный кризис. Я всегда считал эти кризисы очень ценными. Они лишают нас безопасности и делают нас уязвимыми, но они же и ведут нас к поиску вечности в наших мирских взаимодействиях.
Такой идеал, как умение уживаться с другими, сформулировать несложно. Работа с городскими форумами, уличными бандами, сообществами, бизнесами, университетами создает многостороннее напряжение. Вам приходится сталкиваться с такими поразительными ситуациями и встречаться со столь отличными от вас людьми, что в начале пути вам остается лишь попеременно
Однако порой происходит что-то странное, и вы погружаетесь в эту работу с головой и позволяете ей разрывать вас. И начинаете понимать, что все эти неразрешимые ситуации способны сами оказаться вашими величайшими учителями.
Это значительное событие. Западная традиция может рассматривать в качестве потенциально священных отдельных людей, объекты или отдельные места. Но группы? Нет. Процесс? Пока нет. Однако сами эти группы, такие сопротивляющиеся, такие жесткие, такие негибкие, оказываются вашими духовными наставниками. Они не только рвут вас на части. И учат они вас не одним лишь фактам и теории, но и осознанности, и открытости невозможному. Вы преображаетесь вместе с ними, считая теперь себя не фасилитатором, а учеником, может быть, даже верным последователем того, что есть.
Все это само по себе означает, что жизненно важный урок уже усвоен. Сообщество не только худшая из ваших проблем, но и ваш самый священный учитель.
III. Ранг: двойной сигнал
Ранг — это наркотик. Чем выше он у вас есть, тем меньше вы осознаете силу его негативного воздействия на вас.
Вспомните строгого преподавателя, вселявшего в вас ужас, когда вы были ребенком. Некоторые учителя осознают свой ранг и правильно используют власть над детьми. Другие его совсем не чувствуют. Прививая детям дисциплину, они лишь запугивают их, ничему по сути не обучая. Их использование ранга делает их отталкивающими и недоступными.
У каждого из нас есть какая-нибудь форма ранга. Наше поведение показывает, насколько мы его осознаем. Когда мы относимся к рангу невнимательно, общение становится запутанным, во взаимоотношениях возникают хронические проблемы.
В мире бизнеса начальники редко понимают, почему жалуются их подчиненные. Должностные лица забывают свою власть, полагая, что в трудностях, переживаемых компаниями, виноваты люди, стоящие ниже их на корпоративной лестнице.
Образованные люди часто считают тех, у кого меньше образования и опыта, глупыми и незрелыми. В психологических и духовных кругах ветераны считают новичков недоразвитыми, невежественными, глупыми и менее ценными. Ранг ослепляет нас, и мы начинаем недооценивать других.
Народы забывают, какое воздействие их сила оказывает на менее развитые страны. Однажды, сразу после распада Советского Союза, я помогал фасилитировать крупную международную конференцию в Братиславе. Группа представителей Польши, Чешской Республики, Словакии, Румынии, Молдовы и Хорватии выстроилась по одну сторону зала, объединившись в протесте против слов, сказанных членом российской делегации. По их словам, российский оратор напугал их. Его слова о «великом новом бесклассовом государстве» напомнили им о той власти, которая еще совсем недавно исходила от России.
Защищаясь, русский поинтересовался, каким образом столь невинное замечание могло напомнить им о прошлых временах. Ведь Советский Союз уже распался и речь шла о каждом из представленных на конференции государств. Он не мог понять, почему слушатели видят в нем персонификацию зла. А другие делегаты не могли поверить, что он может быть настолько забывчив. Последовал жаркий спор.
Люди, принадлежавшие к группам с большим рангом, чем другие, когда их сила утрачена, хотят, чтобы к ним относились как к индивидуумам, а не представителям группы. Российскому делегату не хотелось, чтобы в нем видели Советский Союз. В то же время восточноевропейцы, как большинство тех, кому довелось побывать в позиции угнетенных, чувствовали себя непонятыми.
Политические процессы в разных странах во многих отношениях отличаются друг от друга, но характер процессов, происходящих во взаимоотношениях между мейнстримом и группами, которые он отвергает, везде схож. Тот факт, что мейнстрим, имеющий или имевший социальную власть, обладает силой, очевиден. Не так очевидно, что он страдает слабостью. Он в меньшей степени способен осознавать свой высокий ранг, чем те, кто ниже его. Вследствие этого возникают тупиковые ситуации, о которых мы постоянно узнаем из новостей, — в нашем мире никогда нет недостатка в буксующих, повторяющихся, затяжных конфликтах.
В случае в Братиславе российская делегация никак не могла понять, почему восточноевропейцы воспринимают их в штыки. Фасилитатор, работающий с таким конфликтом, сталкивается со следующей проблемой: стараясь просветить тех, у кого более высокий ранг (на самом деле или в воображении других), вы можете столкнуться с полным непониманием. Чем слабее их осознавание, тем больше жестокости это провоцирует в группах, ощущающих себя лишенными власти.
Нечувствительность к рангу раздражает вас, доводя порой до белого каления. Тем не менее ждать, что обладающие рангом признают свою неосознанность, означает, что вы рассчитываете, что они окажутся людьми более зрелыми, чем остальные участники семинара. Хотя поначалу такое ожидание кажется порой оправданным, в процессе работы оно наталкивается на сопротивление, так как обладатели ранга начинают чувствовать себя дискриминируемыми как другими участниками, подвергающими их критике, так и фасилитаторами.
Одна группа оскорблена и ослаблена, потому что ее члены подвергались социальному угнетению; другая слаба психологически, потому что ее члены слепы к своей социальной позиции. Возможность выхода из тупика зависит от понимания взаимоотношений между силой и слабостью, между социальной позицией и психологической инерцией. Как именно ваш внутренний старейшина должен развивать такое понимание?
Ваша мудрость старейшины произрастает отчасти оттого, что вы и сами переживали эти проблемы и знаете на своем опыте, что значит быть жертвой и угнетателем. Она проистекает из понимания слабости угнетателя. Когда ваше собственное желание мести сгорает на медленном огне, остается прохлада, приносящая всем облегчение. Она ни к кому не относится свысока. Она лишь ожидает, что те, кто на это способен, совершат сдвиг от конфликтности к прозрению. Сами старейшины уже проделали такой скачок от одностороннего видения к состраданию.
Некоторые, прочтя о конфликте, вызванном советским рангом, решат, что это не их проблема. Неверно. Любой одиночный конфликт является конфликтом каждого. Проблема ранга не может быть решена только в одном месте; над ней надо работать повсеместно. В конечном счете иерархия является социальной структурой культуры. За нашим отсутствием осознанности стоит культура, к которой мы принадлежим.
Возьмем, к примеру, белых граждан западных стран. Они не помнят о трудностях, которые переживают цветные, причем не только из-за расизма, но и потому, что системы образования в этих странах полностью евроцентричны. Или рассмотрим мужчин. Мы, мужчины, повсеместно не осознаем того факта, что подавляем женщин. Точно так же гетеросексуалы ведут себя так, как будто гомосексуалисты являются невидимками. Те, кто пребывает в добром здравии, не могут понять неистовства тех, у кого есть проблемы со здоровьем. Родители считают, что их дети проходят через «переходный возраст». Наша культура учит нас такому отношению и усиливает его.