Сидящее в нас. Книга первая
Шрифт:
Раан отнял у неё скрученную прядь и пропустил через кулак. Затем проделал то же со всем остальным, и через минуту полюбившиеся ему чёрные локоны были сухими, как пустыня.
– А я так смогу? – восхитилась Таюли, вертя головой и ощупывая её, будто случайно найденную драгоценную потерю.
– Нет, – разочаровал Дэгран, оглаживая мгновенно подсыхающее под его руками тело Двуликой.
– А можно так сделать, чтобы могла? – не отцеплялась Таюли, когда решался столь важный вопрос.
– Нет, – закончил он с её ногами и выпрямился: – Ты пойдёшь со мной?
– Обязательно. Сразу,
– Никогда не начнёшь. А ко мне придёшь, – без малейшего вызова пообещал Дэгран, наблюдая, как она одевается.
Сам он так и бродил обнажённым, слишком мало интересуясь человеческими чувствами по этому поводу. Распрощавшись с ним, Таюли побрела к ограде дворца, отчаянно зевая во весь рот. У береговых ворот она обернулась – белая тень растворилась в белой пене прибоя. Спасённые брели по берегу в сторону пристаней. А в голове всё гудел и гудел развоевавшийся океан, по которому она уже успела соскучиться.
Глава 29
Таюли торчала у зеркала и тупо пялилась на сооружение, возведённое на её голове: бутоны крученных-перекрученных косичек, золотые шнурочки и бусинки, бусинки, бусинки. Косы были её, всем остальным оделили добрые люди. Теперь добрые люди – все три высокородные аташии на выданье – торчали в креслах вокруг неё. И молча презирали плебейку, невесть как затесавшуюся в приличную компанию.
Только-только явились ко двору – поняла Таюли, мрачно разглядывая в зеркале это… ЭТО. Бедняжек позабыли уведомить, что во дворце завелась блистательная Двуликая со странностями: с огненными демонами нянчится, с ледяными бегает голой по пляжу – нашлись разговорчивые свидетели.
Хотя, справедливости ради, её нагота в их рассказах поблёкла, не успев толком расцвести – не велико чудо. А вот купание в ходящем ходуном океане за компанию с Рааном во всём Суабаларе не переплюнет ни один мастер эксцентричных выкрутасов. Не говоря уже о скандале с Лиатой, с головой утопившей свою няньку в огненном смерче. Откуда та выбралась целёхонькой и отчитывающей воспитанницу за несдержанность.
Таюли страшно не повезло родиться со столь мизерным тщеславием, что за него крайне стыдно перед людьми: этакая слава и всё впустую. Нет ничего глупей, чем иметь что-то стоящее и не получать от того удовольствия – просто свинство какое-то!
Вот три аташии, презирающие ЭТУ девку, удовольствия нынче отхватили – тремя возами не увезти. Да ещё и на продолжение рассчитывают, когда ЭТА явится на приём послов дико таинственного Лонтферда и так опозорится, что…
– Вырядилась, как дура! – страшно обрадовалась её казни Челия, влетев в окно и зависнув над зеркалом. – Вон с тебя высокородные ужасаются.
Таюли бросила взгляд на ближайшую: аташия медленно сползала с кресла на пол, а в лице не кровинки.
– Некрасиво пугать людей, – слишком равнодушно для полноценного нравоучения попеняла нянька и неловко ощупала причёску: – Думаешь, не очень? Или всё же рискнуть и попытаться напугать Саилтаха с его гостями.
– Не, он не трус. К тому же у него есть я. Тебя он уже не испугается. А Ютелии понравится! – радостно припомнила маленькая поганка и плюхнулась в освободившееся кресло.
– Только для неё и старалась, – почти вежливо съязвила нянька. – Других-то забот нет.
– Фу, ты сердишься! – повела носом демонюшка. – Но не взаправду. Потому что теперь наоборот ты дурочка. Сидишь тут и делаешь из себя страхолюдину.
– Не я делаю, а из меня, – пригорюнилась Таюли. – Между прочим, это приказ твоего обожаемого Саилтаха. Он велел прислать сюда этих.
Она вспомнила о своих доброжелательницах и оглянулась: вся троица, вытянувшись в струнку – будто колья проглотили – семенила к дверям. Которые по приказу того же короля заперли до поры до времени. Что тому послужило причиной, Таюли не уточняла: государственная необходимость и демон с ней!
– Ну да, – состроила Челия страшно деловитую рожицу. – Потому что ты очень важная. Так Саилтах сказал.
– Как сказал? – уточнила Таюли, крутя головой в поисках шпилек, укрепивших беседку на голове.
– Что от этих дур во дворце никакой пользы, – добросовестно процитировала демонюшка сугубо секретное высказывание короля, тыча пальцем в высокородных аташий, приналёгших на запертую дверь. – Только и знают, как шлюхаться. Вот пусть идут сделают хоть что-то полезное. Тебя нарядят. А они пошли и вместо полезного наделали сплошное дерьмо.
– И не говори, – вздохнула Таюли, выдёргивая шпильку.
– А ты чего это не ругаешься за дерьмо? – хихикнула Челия.
– А ты чего расселась?! – осерчала Таюли и смерила подопечную строгим взглядом: – Давай-ка быстренько убери с меня эту гадость. И не вздумай дёргать меня за косы.
– А чего это я? – болтая ножкой, скривила рожицу демонюшка. – Вон у тебя целых три вредительницы. Сами напакостили, сами пусть и вернут назад.
Вредительницы только-только осознали, что дверь не откроется, чем бы они в неё не долбили: затихли рядом с ней, всхлипывая и давя на жалость. Ну, что же – подумала Таюли – по крайней мере, аташии получили ответ на вопрос: что во дворце делает ЭТА. С чужих слов – оно ещё не прозрение. Вот увидать своими глазами с риском для жизни – и захочешь потом всё отрицать, но дрожь в челюсти да испарина выдадут твоё враньё с головой.
– Ага! Вспомнила, что учить должна! – по своему оценила её мысли Челия и грозно погрозила пальчиком: – Совсем меня забросила. Шлюхаешься с этим сраным уродищем. Попалась, как дура! Вот и таскаешься туда. Ноги перед ним раздвигаешь, как…
– Не твоё дело, – досадливо поморщилась нянька. – И ты обещала, что больше мы из-за этого не ругаемся. Что случилось, то случилось. Я не виновата, что это случилось не с тобой. Хватит! Берись за дело. Скоро приём, а я тут сама уродище уродищем.
Дальнейшее скрасило ей сегодняшнее утро – вытаращенные глазищи аташий были умилительны до невозможности. Где им ещё доведётся увидать, как сами собой брызжут по сторонам шпильки с бусами. Да расплетаются вздымающиеся к потолку косички. Умница ЗУ притушила свечение трудящихся щупалец – демоны прекрасно разбираются в медицине, особенно в разрывах сердца и внезапных сумасшествиях.