Сиф
Шрифт:
Среди них было четкое разделение по телосложению и стилю боя. Огромные накачанные здоровяки составляли основу штурмовых отрядов. Они таскали на себе много оружия, могли выбить ногой магнитную дверь, пробить головой стену, не растеряв при этом мозги, которые у некоторых напрочь отсутствовали, и еще много чего. Другая же часть — меньшая: юркие, быстрые, тонкие, типа Хата и еще нескольких женщин и худосочных парней, но их задачи в отряде были не менее важными. Самые чокнутые из них проходили через процедуру вживления симбионтов. Стоило ввести всего один шприц, и голубые наноорганизмы встраивались в ДНК носителя. В обычной жизни ничего не менялось, но в экстремальных ситуациях они могли ввести своего носителя в состояние несокрушимости. На некоторое время тело становилось нечеловечески сильным, словно вылитым
Через три недели тренировок я не просто восстановила физическую форму, приобретенную на Даро, но и явно улучшила её, после чего стала легко справляться с любым из здоровяков. Особо я этим не гордилась. Тренировки Туан каждый раз сопровождались лекциями и нотациями на тему того, что я никогда, решительно никогда не буду достаточно хороша, даже чтобы подойти к Терону в тренировочном бою. Всё это было продолжением их с Гадартом подшучиваний на тему моего неосторожного вызова Терона на поединок. И эта мысль так прочно засела в подкорке, что легкие победы над триариями, казались мне результатом плохой подготовки последних, а вовсе не моей заслугой. Хотя среди новобранцев за мной почему-то закрепилось прозвище «Райгн». Это была всего лишь укороченная фамилия моего бывшего мужа, которая переводилась с голландского как «её правление», но на гарайском слово «райгн» означало «шизанутая», и что очень не кстати — именно в женском варианте.
Хат оказался вовсе не яростной и злобной, а хладнокровной и безэмоциональной машиной-убийцей, правой рукой Гайла. За меня он взялся лично и особенно рьяно, и через некоторое время начал делиться со мной теми знаниями, что пригодятся по его словам именно мне. Двигаться бесшумно, пролезать через вентиляционные шахты, микроскопические ходы, избавляться от наручников и пут, вскрывать сейфы и замки. Всё это давалось мне легко, было забавным, и вместе с тем пугало. Для чего мне всё это? Но на мои вопросы никто не отвечал.
И, конечно, оружие. Однажды в четыре утра Хат разбудил меня в моей комнате и приказал достать мои браслеты с кинетическими ножами. Спросонья я стала отнекиваться, но возникший за его спиной Гайл развеял все сомнения:
— Я счел возможным доверить Хату наличие у тебя нескольких ахрагитских технологий. Я хочу, чтобы ты научилась пользоваться ими. Уверен, это однажды пригодится. Постарайтесь привлекать поменьше внимания.
В закрытом зале, который Хат запер на ключ, он молча рассматривал выдвигаемые мной из браслетов катаны, мачете, секиры и прочие кинжалы. Я даже не до конца изучила, что именно там есть. Работали эти штуки лишь будучи одетыми на руки. И только на мои. Наверное, реагировали на ДНК. Сложного оружия из них не модифицировалось, не считая двух простых небольших арбалетов. Стрел к ним не прилагалось.
— Пользоваться не умеешь. — Это был не вопрос.
— Не очень. Я вообще боюсь острого оружия. Мне ещё нужны мои пальцы и прочие конечности.
У него в руках оказались две катаны. Хотя откуда тут именно катаны? Наверное, что-то похожее на них.
— Боюсь тебя разочаровать, принцесса. Но здесь тебе придется преодолевать свои страхи.
Глава 15
Кстати, о страхах. По ночам мне регулярно снились кошмары о том, как вокруг меня все истекают зеленой жидкостью и умирают. Поначалу я решила принимать выписанные врачом таблетки, но от них я была сонной и утром, и в обед, а вечером вообще еле доживала до отбоя. Тренировки с Хатом и вовсе превращались в избиение младенца. Поэтому таблетки я убрала подальше. А когда кошмары захватили в свои липкие щупальца Терона и Алис, я просто решила изматывать себя еще больше, чтобы отрубаться сразу, как голова прикоснется к подушке. Зато когда во снах, наконец, объявился истекающий зеленой биомассой Алекс, это доставило хоть какое-то удовольствие. Хотя мне всё больше и больше было его жаль: слабый, бесхарактерный предатель. Он никогда не узнает, что такое благородство.
А вот беспокойство за Алис начало усиливаться и мешать моим дневным занятиям. Поэтому после тренировок я брала один из общих аэробайков, которым всё-таки научилась худо-бедно управлять, и ездила к космодрому, в ангар, где стоял мой теперь Ар-Мир. После ряда бюрократических процедур, его оформили на меня, очистили, полностью просканировали на предмет других вирусов и торжественно передали мне. И все это за приличную часть кругленькой суммы, которую я выручила от продажи обнаруженных в трюме грузов. Преимущественно какого-то дико редкого в этих местах металла скадия, так что ценность оказалось не маленькой! Интересно, если ребята мародерствовали на Дехра-Тау, то почему Терон никак на это не отреагировал? Или это было не запрещено? Мой благородный порыв вырученные от продажи деньги перевести на счета семей погибших был поднят на смех.
— У тиутиоаданцев нет семей. — Просветил меня мой новый краснокожий приятель Драгар. — Они не могут размножаться естественным путем. Просто сдают свои образцы в специальные банки, причем анонимно. Новые тиутиоаданцы выводятся в лабораториях. Растут в общих приютах.
— Что за…? А женщины? Они не создают пары с женщинами? Ни о ком не заботятся?
— Кхм. Дорогая, какие женщины? Тиутиоаданец может быть и женщиной и мужчиной одновременно, они сами выбирают тот гормональный набор, который определит их внешний вид. Только это все равно не помогает им размножаться.
Наверное, я пропустила этот параграф в планшете Туан. Хотя путешествовала с ними целый месяц. За который мы почти не разговаривали. Мне стало стыдно.
Подозреваю всё-таки, что по стоимости груза меня сильно нагрели, ведь в торговых делах в инопланетном мире я была совершенно неразумным ребенком. Но полученные деньги для меня были таким благословением, что я вряд ли могла требовать от судьбы больше. Когда я вновь выдвинусь в путь к порталу, мне все пригодится.
И всё-таки мне хватило ума припрятать от участливых помощников, помогающих с реализацией, несколько коробок, наполненных, кажется, действительно ценными вещами. И среди них — несколько чёрных, светящихся изнутри словно звёздным светом камней. Я нашла их в каюте капитана, когда бортовой компьютер разрешил мне доступ к его личному сейфу. В этот момент я была одна и мне удалось оставить их существование в тайне. Что же это такое? Их было двенадцать и их овальная форма что-то смутно мне напомнила. Но я так и не нашла подходящего объяснения. Здесь я никому пока еще не доверяла, чтобы спросить, но наверняка что-то ценное. И очень надеюсь, что не радиоактивное. Отдать долг Туан я могла бы, но не решилась, ведь Терон наверняка тут же меня отследит. Хотя, кого я обманываю. Если захочет, все равно найдет. И я мечтательно улыбнулась. Найдет, упадет на колени, скажет, что любит и жить без меня не может. Улыбка резко сползла с лица. Ну и дура же я. Я раздражённо захлопнула сейф.
— Зачем ты все время ходишь туда? — Гайл подсел ко мне за обедом со своим подносом.
— Мне снятся кошмары.
— Я знаю.
— То есть?
— В комнатах стоят мониторинговые системы. Мы тщательно следим за здоровьем наших солдат. И психическим тоже.
— А солдат может быть психически здоровым? После того как убил десятки людей?
— Но ты еще никого не убила. И уже не стабильна.
— Я в порядке. Просто. Мне требуется немного измениться. Это всегда болезненно.
— Понимаю. — Он как обычно изучал меня своими глазами цвета стали, хотя чаще всего казалось, что смотрит не на собеседника, а на какую-то точку за его спиной.
— Чем больше я провожу там времени, тем меньше мне снятся кошмары.
— Это потому что ты изводишь себя бессонницей, зато на тренировках выплескиваешь злость от недосыпания на головы партнеров. — Он улыбнулся. Ого! А я нет.
Раз за разом я возвращалась туда, ходила по коридорам. Я не видела их в настоящем времени. Я видела их тогда, с размазанной повсюду слизью. Поначалу я пугалась, дрожала, но продолжала ходить. Раз за разом обходила все помещения, возвращала себя снова и снова к этим картинам. Я заставляла себя привыкать к ним. Так, чтобы больше они меня не страшили. Я заставляла себя воспринимать их как должное. Я должна привыкнуть. В конце концов, теперь это мой корабль. В этом мире это настоящее сокровище, и я не буду от него отказываться.