Сила двух начал
Шрифт:
— Очнись, Марго,— слышит волшебница чей-то полный тревоги и заботы голос,— выйди из мрака. Ты должна жить…
Она повиновалась тому голосу, что дал ей надежду, вложила всю свою волю, чтобы выйти из плена…. И, открыв глаза, увидела не туман и молнии, а бледное лицо Снегга, что тут же озарилось улыбкой облегчения.
— Ты молодец, Марго,— произнес он тихо,— ты справилась с мраком в душе, и теперь я смогу вылечить тебя.
Марго, ощутив, как кожу предплечья дернуло, глянула на руку и невольно ужаснулась: рубец, бывший здесь недавно, воспалился, превратившись в гнойную рану, которую теперь нарывало. Опустила взгляд вниз, и увидела, что такие же раны и на груди, и на животе, и на ногах. Это ее
— Все случилось так, как вы говорили, Северус,— прохрипела волшебница с усилием, и тут же почувствовала, как заботливые руки Пожирателя укладывают ее вновь на кровать.— Вы предупреждали моего отца, что рубцы станут ранами, не поддающимися лечению, но он проигнорировал это предупреждение, возжелав мести. В том кошмаре, откуда вы меня вытащили, я была в грозовом облаке и ощущала удары молний в местах ран….
— Ты не должна разговаривать,— произнес Северус требовательно, но одновременно и мягко,— Ты пробыла в темницах целый день, не приходя в себя, и уже вечером тобой завладела лихорадка. Я мог лишь смотреть, как ты мечешься в бреду, как один за другим твои рубцы превращаются в гнойные нарывы – повелитель не разрешал мне помочь тебе, наблюдая твои страдания. И только ночью, когда ты закричала от боли, заметавшись, словно тебя пытали, твой отец сжалился над тобой, позволил мне перенести тебя в комнату, и помочь. Но я боялся, что могу не успеть, поэтому обратился к тебе, чтобы ты смогла выбраться сама. Теперь все плохое позади, и я смогу позаботиться о тебе.
Марго хотела что-то сказать, но почувствовала, что Северус вливает ей в рот противную на вкус микстуру. Проглотить ее помогло лишь осознание того, что благодаря ней она поправится, волшебница почувствовала, что проваливается в сон…
— Спи, Марго, сон тебе сейчас необходим,— еле услышала она голос Северуса,— а я разберусь с твоими ранами. Они сложны, но все же излечимы…
… Когда проснулась, волшебница не помнила своих снов – но знала точно, что в них не было ни туманного плена, ни молний. Открыв глаза, она увидела Северуса, что склонился над ней. Попыталась подняться… и тут же рухнула обратно – во всем теле была жуткая слабость.
— Не шевелись, Марго,— услышала она тихий голос Пожирателя,— тебе станет еще хуже…
Волшебница невольно подчинилась – но все же подняла руку в желании узнать состояние раны. И в ужасе распахнула глаза – кожа на несколько дюймов вокруг раны покраснела и опухла, натянувшись до предела, сама же рана сочилась беспрестанно гноем…. Марго тронула рану и вскрикнула непроизвольно, ощутив боль.
— Вы говорили, что вылечите меня, Северус,— произнесла она, почувствовав, как слезы горечи замутняют зрение,— почему же все стало хуже? Ведь такие раны по всему моему телу?
Северус помедлил, прежде чем ответить, тяжело вздохнул…
— За тот день, что ты спала, я перепробовал все – но раны воспалились настолько, что гной в них не убрать теперь так просто – он появляется вновь и вновь. Область воспаления распространяется дальше по телу, это не удается остановить, скоро она покроет все твое тело, ведь ран много…
Марго заплакала, понимая всю безнадежность ситуации – ее отец, запретив Северусу сразу вылечить ее, обрек на долгие мучения, что закончатся смертью…
— Не отчаивайся, Марго – я буду бороться за твою жизнь,— произнес Снегг тихо,— буду делать все возможное…
— И все усилия пропадут,— откликнулась волшебница,— я умру, и единственной радостью для меня будет то, что я все же сохранила свою честь…
Она подумала о смерти спокойно, чувствуя, что больше не плачет. И радовалась в душе – скоро она сможет встретиться с матерью, и никогда больше не увидит ни Волан-де-Морта, ни
— Мне может помочь лишь медальон,— прошептала Марго через силу,— найдите моего отца, Северус, скажите, если он не даст мне медальон на пару минут, я умру…
Северус тут же вышел из комнаты, а Марго осталось лишь ждать, молясь, чтобы отец сжалился и спас ее…. Ее сознание все быстрее и быстрее замутнялось, и не впасть вновь в сон волшебнице стоило больших усилий. Но она все же дождалась – в какой-то момент дверь хлопнула, и в комнату зашли Северус и Волан-де-Морт.
— Так что, все действительно плохо?— спросил Темный Лорд у Марго холодно.
— Посмотри на меня и сам поймешь,— прохрипела она в ответ.
Северус откинул одеяло, открыв тело Марго – до жути обезображенное, превращенное в один страшный нарыв…
— Можешь использовать медальон,— сказал Волан-де-Морт, обрадовав волшебницу. Она протянула руку, в которую маг вложил серебристый кружок медальона, с усилием надела его на шею за цепочку….
— Я могу затянуть почти все раны за раз, но если гной не убрать, это не поможет,— произнесла Марго,— вы должны открыть на моем теле, поперек всех нарывов, кровавые раны и вытянуть из них гной. Лучше, если будете действовать вдвоем. После я закрою все раны.
Понимая, что нужно встать, Марго чуть приподнялась – но от сильной слабости упала на кровать вновь. Тут же ее подхватил на руки Северус, и, поставив на ноги возле кровати, обездвижил – только так Марго теперь могла стоять. Она порадовалась тому, что не смогла, даже если бы захотела, посмотреть на свое тело – сейчас ей была нужна вся воля, и страх только помешал бы. Волшебница кивнула отцу и Северусу и тут же почувствовала по всему телу ноющую боль – открывались раны, сочащиеся гноем пополам с кровью, и эта жуткая смесь выходила под действием заклятий Волан-де-Мота и Снегга. Вскоре все тело Марго нестерпимо жгло, ковер под ее ногами был в крови, и волшебница почувствовала, что теряет сознание от сильной слабости. Но она использовала всю свою волю, чтобы остаться в сознании, и, различив кивок Снегга, что означал конец его и Волан-де-Морта работы, сжала в руках медальон, взмолившись об исцелении. Тут же медальон нагрелся, наполняя тело Марго силой, он закрывал одна за другой все раны, залечив их в минуты. На это ушли все его резервы – сразу после она ощутила, что впадает в бессознательность, и уже не видела, как ее, падающую, подхватил Северус.
— Я бы не спас ее, если бы Марго не вспомнила о медальоне,— произнес Пожиратель с горечью, кладя Марго на кровать,— эти раны погубили бы ее…
— И медальон остался бы без своей хозяйки,— откликнулся Волан-де-Морт равнодушно,— сейчас он должен быть у меня, Северус.
Пожиратель, осторожно сняв с шеи девушки за цепочку серебристый кружок медальона, протянул его Темному Лорду.
— Неужели вам все равно, что станет с вашей дочерью, повелитель?— спросил он бесцветным тоном,— неужели она вам совсем не дорога?
Волан-де-Морт, спрятав медальон в складки мантии, усмехнулся, блеснув глазами.
— Она всегда была для меня помехой – когда еще не родилась, до ухода Мэри, теперь же она мешает мне, как никогда. Будь моя воля, я убил бы Марго, и лишь возможность использовать через нее силу медальона останавливает меня сейчас. Вовсе не жалость и сострадание, что теперь владеют тобой, Северус.
Снегг, было, опустив взгляд, вновь поднял глаза на Темного Лорда.
— Ты любил Мэри, ее смерть опечалила только тебя одного среди всех Пожирателей,— продолжил Волан-де-Морт, блеснув глазами,— а теперь все больше с каждым днем привязываешься к Марго – ведь она так похожа на мать…. Даже больше нравом, чем внешностью. Осталось лишь объявить тебя ее отцом, или, на худой конец, любовником.