Сила двух начал
Шрифт:
— Посидишь здесь, как пленница, до ночи. Если я сочту, что урок был усвоен, выпущу тебя. Если нет – приму более жесткие меры.
Дверь темницы закрылась, и Марго осталось лишь сесть на грубый земляной пол и привыкать к круто изменившемуся положению. Прежде всего, к тому, что Волан-де-Морт нашел ее слабое место и теперь ей придется поумерить свой гонор, чтобы не лишиться чести. А еще ей необходимо запрятать мысли о мести отцу как можно дальше, и делать вид, что подчиняется ему беспрекословно.
Мысли об этом заглушил вновь появившийся страх – стоит ли ей надеяться, что ее темницу
Марго поборола мрачные мысли, но страх ушел не полностью. Она прогнала его, но озноб, охвативший ее, не проходил – здесь, в подземелье, было намного холоднее, чем во всем особняке. Волшебница закуталась в мантию, свернулась клубочком на полу, дрожа от холода…. Теперь она мечтала только об одном – снова оказаться в своей комнате, в тепле, на свободе…
Думая об этом, Марго не заметила, как впала в тяжелый сон, что окутал ее сознание темной пеленой. Он все давил и давил на нее, стремясь заключить в свои сети. Но волшебница все же освободилась, проснувшись, огляделась, жалея, что здесь нет окон…. Снаружи не доносилось ни звука, казалось, время застыло…. Но уже тогда, когда Марго опять погружалась в дрему, за дверью прозвучали тихие шаги. От этого звука сердце волшебницы учащенно забилось – она молила, чтобы неизвестный прошел мимо, чтобы он не оказался ее палачом…. Но ее надежды не сбылись, неизвестный остановился у ее темницы, тяжелая дверь медленно открылась. От ужаса, что полностью завладел ее сердцем, Марго попятилась к стене, не сводя глаз с мужской фигуры, что вошла в темницу…. Его лицо осветилось, и волшебница узнала Рудольфуса, что зловеще ухмыльнулся.
— Один лишь страх в твоих глазах для меня награда,— прошептал он, подойдя ближе – так, что Марго вжалась в стену,— жаль, что тебе пока нечего бояться – я всего лишь принес еду.
И он поставил на пол плошку, от которой шел жуткий запах помоев – да и на вид «еда» не была съедобной.
— Кушайте, госпожа Марго,— осклабился Рудольфус,— я постою и посмотрю, как вы едите.
Гнев затмил сознание Марго – она со всей силы ударила плошку ногой, так, что ее содержимое вылилось под ноги Пожирателю.
— Сам ешь эту гадость,— прошипела она,— я не голодна.
— Ошибаешься – тебя мучает голод,— отозвался Рудольфус, поднимая палочку.
Марго не смогла защититься – в следующую же секунду она рухнула на колени, рот открылся против ее воли…. И в него Пожиратель влил то, что осталось в плошке. Волшебница чувствовала смрад помоев, задыхалась без воздуха…. Ей пришлось проглотить «еду», чтобы вдохнуть воздуха, хотя велико было желание выплюнуть гадость….
— Было вкусно?— спросил Пожиратель издевательски, глядя в лицо Марго, по которому катились слезы унижения,— теперь ты нескоро захочешь есть.
Он расколдовал волшебницу, и она рухнула на пол, чувствуя, что силы ее покидают…. Она не видела, как Пожиратель вышел, чувствовала лишь сильную тошноту. Из чего бы то ни было неизвестное варево, но оно
Когда она пришла в себя, слабость все еще была в каждой клеточке ее тела – она едва смогла подняться на ноги. И только тогда заметила, что больше не в темницах, а в Зале Собраний, где были, помимо Волан-де-Морта, еще около двадцати Пожирателей смерти.
— День подошел к концу,— произнес Волан-де-Морт задумчиво,— но в твоем воспитании не было успеха.
— Зачем ты приказал поить меня той гадостью?— спросила Марго с возмущением,— это ведь жуткая отрава!
— В этом и заключалась моя проверка,— прервал ее маг холодно,— если бы ты съела по своей воле поданную тебе еду, то по пробуждению оказалась бы в своей комнате, свободная. Но ты не выполнила приказ, и Рудольфус был вынужден кормить тебя силой. И, так как ты не смирилась, я приму более жесткие меры, как и обещал.
Волан-де-Морт помедлил с вынесением приговора, и в этой паузе волшебница вновь ощутила страх – неужели ее мрачные мысли сбудутся? Между тем, ее отец оглядел своих подчиненных, сплошь мужчин, и это уверило Марго в том, что за наказание ее ждет. Ужас, больший, чем она испытала в темнице, когда входил Рудольфус, парализовал волшебницу…
— Мальсибер, ты сегодня хорошо постарался,— произнес Волан-де-Морт,— к тому же, давно не отдыхал с пленницами…. Я предоставлю тебе возможность обесчестить мою дочь, чтобы она умерила свой гонор и усвоила мои правила.
— Вы очень добры ко мне, повелитель,— поклонился Пожиратель, блеснув глазами,— я буду служить вам еще преданнее, чем ранее.
«Если бы здесь был Драко…,— подумала Марго безнадежно, глядя, как Мальсибер подходит к ней неспешным шагом,— я бы смирилась, если бы Волан-де-Морт приказал ему насиловать меня. Но отец вряд ли позволил бы Драко подобное, и тогда он не смог бы помешать чинить произвол Волан-де-Морту».
Она бы удивилась своим мыслям, но Мальсибер уже был совсем рядом, шагнул вперед, пытаясь обнять…. Марго, повинуясь твердому желанию сопротивляться, отскочила в сторону – Пожиратель чуть не упал на пол, захватив воздух руками…
— Паршивка,— прошипел он, повернувшись вновь к Марго,— все равно не сбежишь…
Волшебница в отчаянии попятилась, натолкнувшись на оконное стекло. Слева и справа ее окружили Пожиратели, впереди – Мальсибер, что жаждал ее тела. Что же делать?!
К ее удивлению, Мальсибер вдруг застыл на месте, а в следующую секунду Марго почувствовала жгучую боль – хлесткое плеть-заклинание распороло ее мантию на боку, оставив на коже длинный рубец. Но волшебница даже не успела понять, что произошло – новые удары приходились и по груди, и по животу, причиняя боль, разрывая мантию, что вскоре превратилась в лохмотья. Пытаясь защититься, Марго выставила вперед руки – и не заметила еще одного заклятия. Оно поработило ее волю, застав врасплох, вынудило отойти от окна, повернувшись к Волан-де-Морту, что стоял слева. Марго смотрела в глаза отца, горящие багровым огнем, не понимая, почему сопротивляется. Она должна подчиниться….