Сила есть Право
Шрифт:
Разум среднего рабочего или средней рабочей либо является абсолютным вакуумом, либо набит до краёв всеми постижимыми видами лжи, предрассудков, подделок и притворства. Действительно, как бы могли они оставаться в подобных условиях низкого омерзительного наймитства, если бы они не были дефектны по всем первичным признакам — во всём, что мужественно и женственно?
Узрите! — на их лбах выжжено (раскаленным докрасна клеймом для скота) слово «проклят». Вечно терзаемы они в чистилище, изобретённом политиками. Как бы то ни было, их невзгоды могут быть только замаскированной прогрессией, потому что их постыдная деградация в конце концов должна завершиться их полным истреблением. Безнадёжно запутались они в ловушке — безнадёжно побеждены. Для них нет выхода — нет! — даже через поля, залитые кровью.
Бедные дрожащие ничтожества! — омывают свои руки в своих собственных рыданиях! — нет, в крови своих собственных сердец! Прирождённые рабы они — или прирождённые безумцы!
Их дни лишены надежды, а их годы сведены к нулю. Когда их хозяин говорит с ними, они трепещут всеми своими суставами.
Они тратят свои жизни на преследование теней и строят по найму собственные
Они замешивают свою плоть в каждодневный хлеб и превращают свои «кающиеся сердца» в миски с жидкой кашей.
Они взирают на идолов в ожидании избавления, [148] непрестанно кроша свои сухие кости в корзины с углём. От мыслей о битве они уклоняются с ужасом, а от вида обнажённых штыков они убегают как хлёстнутые псы.
Стало быть, сила залегла перед ними, как пантера затаивается перед своей добычей. И в урочный час они будут искоренены.
Моя душа отворачивается от них как от мерзости. Моя рука протягивается, чтобы вцепиться им в горло.
148
Когда Римская Империя ковыляла к своему падению, поклонение государству было установленным культом, точно как сегодня. Лучше уж обожать куски дерева или камня, чем склонять наши сердца, наши головы и наши колени перед этими ордами нечестивых зверей — политиками! (прим. автора)
Наследственность всегда имела гораздо больше отношения к социальным условиям, чем большинство современных людей желает это признавать. Судя по сегодняшней ситуации, нации, игнорирующие рождение и воспитание, находятся в опасности, потому что как есть благородные животные, так есть и благородные люди. Если заводчик скота снесёт свои разграничивающие изгороди и позволит всему своему скоту беспорядочно спариваться, что за стадо он будет иметь, скажем, через одну декаду? Ничего, кроме сорняков, гибридов и дворняжек!
И это именно то, что нации пытаются проделать, когда они стараются установить равенство привилегий и счастливые, мирные условия. Тесная психологическая взаимосвязь, существующая между предками и дегенеративностью, преступностью, гениальностью, безумием и проч., и проч., теперь повсеместно известна благодаря исследованиям Гальтона, Ломброзо, Моссо, Отто Аммона, Ферри, Крафта-Эбинга и других. [149]
Если преступники являются преступниками по наследственности или по рождению, то не столь же вероятно, что рабы являются рабами по факту своего воспитания и наследственности? Не следует ли также из этого, что герои и сильные, могущественные, решительные личности получили свою цельную стойкость от своих отцов? Несомненно, вся история и вся генеалогия доказывает это как математический факт. Великие люди — всегда потомки великих воинов и завоевателей, что равносильно сказать — сильных животных.
149
Фрэнсис Гальтон (1822–1911) — английский психолог и антрополог, двоюродный брат Чарльза Дарвина, ввёл в психологию и антропологию идею наследственности, истолковывал интеллектуальные достижения человека его генетическими ресурсами, а народные массы биологически неполноценными, пришёл к выводу о необходимости создания евгеники; Чезаре Ломброзо (1835–1909) — итальянский судебный психиатр и антрополог, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, разработал теорию прирождённого преступника, согласно которой преступниками не становятся, а рождаются; Отто Аммон (1842–1916) — немецкий антрополог, разработал социальную антропологию, углублял тему социального отбора; Энрико Ферри (1856–1929) — итальянский криминалист, последователь Ломброзо, пропагандировал отказ от понятий вины, вменяемости, ответственности, состава преступления, наказания, замену их понятиями опасного состояния личности; Рихард Фрайхерр фон Крафт-Эбинг (1840–1902) — немецкий психиатр, известный исследователь сексуальных извращений.
Отто Аммон приводит замечательный пример, который доказывает отборочные и этические достоинства войны. Он утверждает, что все германские дети, родившиеся в течение франко-прусской кампании 1871 года (а также в течение нескольких лет, последовавших сразу за ней), показывают поразительное совершенство как тела, так и духа.
Обратное также показательно. Покажите мне человеческое стадо, которое было недокормлено и ишачило целыми днями с ранней молодости, и я покажу вам стадо скота, чьи предки также были не имевшими собственности вассалами и рабами, побитыми в прошлом дипломатией или войной. (Возьмите в качестве примера ирландское крестьянство или египетских феллахов [150] ). Это утверждение не принимает никаких оговорок, потому что если будет открыто одно исключение, оно послужит доказательством общего правила. Человек, полностью владеющий всеми своими правами, львиной наследственностью, благородно рождённый, самодостаточный, лучше перережет себе горло от уха до уха железным напильником, чем проживёт среднюю жизнь наёмного рабочего любого цивилизованного «ада» на земле.
150
Феллахи — в арабских странах сельское оседлое население, занятое земледелием.
Связь между господством над самим собой и племенем имеет огромное значение. В этом и состоит утраченный секрет.
Вне всяких сомнений, новорожденные ежедневно приходят плачущими в этот мир со словами «чиновник», «проститутка», «бродяга», «беспризорник», «воин», «священник», «философ», «бандит», «вор», «король»,
Наши таланты, наши добродетели и наши пороки внутренне зависят от нашего индивидуального механизма; и этот механизм есть результат бесчисленных химических трансформаций, длящихся годами, в большой степени корректируемых климатом и почвой. «То, что родилось в кости, никогда не выйдет из плоти», — написал Пилпай тысячи лет назад. [151] Полная смысла этническая философия содержится в четырёх строках (цитата из «Глины»):
151
Пилпай (Бидпай) — предполагаемое имя автора «Панчасантры», собрания басен, датируемых приблизительно 500 годом; «Панчасантра» имеет буддийское содержание, она предназначалась для наставления царских сыновей; Пилпай — персидский вариант имени автора (вообще же в Европу «Панчасантра» пришла через арабские страны), Бидпай — санскритское имя, означающее «мудрец», «придворный учёный».
Хотя в поэтическом смысле все могут быть сотворены из глины, никогда нельзя забывать того, что сама глина состоит из различных элементов. Глина, что в чёрном или китайце — это не та глина, что в Шекспире или Бисмарке. [153] Какая-то «глина» будет хорошо растить пшеницу, но кирпичи из неё будут получаться плохими, равно как одни виды животных рождаются, чтобы охотиться, а другие — чтобы охотились на них. Одна глина вырастит великолепный урожай даже из скверного семени, а другая никогда ничего не произведёт (в независимости от того, как хорошо она работала), кроме колючек и сорняков, крапивы и яда. Существо людей почти полностью формируется природой почвы, из которой они выросли. Человек — это ходящий туда-сюда урожай. В одних местах он вырастает до высшей ступени, в других же местах он может вовсе не вырасти и оказаться неспособным дать семена. В Индии англо-сакс мельчает и вырождается, но в Канаде и в Северных Штатах он развивается даже до впечатляющей твёрдости.
152
«Эта глина…» — отрывок из поэмы «Глина» («Keramos») американского поэта Генри Уодсуорта Лонгфелло (1807–1882).
153
Уильям Шекспир (1564–1616) — знаменитый английский драматург и поэт; Отто Бисмарк, Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен (1815–1898) — германский государственный деятель, канцлер Германии, князь, провёл ряд войн, объединил Германию «сверху» на прусско-милитаристской основе.
Вся наука, вся история, и весь опыт единогласны в опровержении естественных равных прав для всех людей (этой крикливой доктрины дурака), тем не менее высокопарные, бездоказательные суждения Зенона, Джефферсона, Джека Кэйда, Робеспьера или еврейского плотника (прихотливо написанные гигантскими буквами, поставленные в рамочку или переплетённые) пассивно принимаются интеллектуальными рабами этого дегенеративного девятнадцатого века, и прославляются до всех краёв земли как высшее и святое откровение. Проповеди равенства проходят в публичных речах, почти не вызывая возражений, потому что открыто вопрошать об их достоверности — непопулярно, а для подлых лидеров общественного мнения во всех демократиях популярность — это всё, это альфа и омега, начало и конец. Результат этого в англо-саксонских землях просто отвратителен.
Молодые люди ментально изуродованы, методично «образовываясь» школами, прессой и литературой, построенных на фундаменте из галлюцинаций, пиротехнических подделок и сверкающих иллюзий — иллюзий, которые являются неиссякаемым источником бесплодных рабских мятежей, социальных недовольств, междоусобных распрей и неопределённого количества других вторичных симптомов социального рака.
Наши государственные образовательные системы находятся под абсолютным контролем политиков. Эти священнослужители государства выбирают и дрессируют учителей, устанавливают зарплаты и диктуют, какие истины и лжи должны содержать учебники. Несомненно, наши национальные школы построены по тому же иезуитскому плану, согласно которому монахи и прелаты [154] прошлого успешно работали на всемирную церковь. «Придите прямо сейчас, и мы подправим ваш разум совершенно бесплатно», — вкрадчиво говорят высшие священники этого нового идолопоклонства — этого всепожирающего дракона — безликого государства. Так что чистосердечные, розовощёкие маленькие дети приходят, ничего не подозревая. Мало-помалу, по мере того, как они «подчиняются воздействию», серая мякоть их мозгов изымается из пластичного молодого черепа, и ложь, милая симпатичная поэтическая ложь (смешанная с неоспоримыми фактами и извращёнными истинами) мастерски туда помещается. Видели ли вы когда-нибудь, как студенты-медики вынимают мозг у лягушки и затем заполняют пустоту какой-нибудь мякотью? Лягушка не умирает, она живёт, прыгает весьма жизнерадостно, и кажется, будто она обладает своим обычным осознанием и жизненными силами, — но это всё иллюзия. Что экспериментирующие вивисекторы делают с лягушкой, то жрецы культа государства делают с человеческими детьми.
154
Прелат (от лат. «praelatus» — букв. «вынесенный вперед») — в католических и некоторых протестантских церквах звание, присваиваемое высокопоставленным духовным лицам.