Сила главного калибра
Шрифт:
– Рассказывайте, что удумал этот буц…
– Мой дирфакт, он высказал предположение, что эти двое, которые ушли от погони, – не люди. Они такой же результат кибернетики и биоинженерии, как кибберы.
– Да? – Целеширп от неожиданности встал и прошелся по помещению, затем остановился у стены и оперся на нее спиной, раздумывая. Если все так, как предполагает какой-то там буц, то это снимает с него, дирфакта, ответственность за провалы. Против аналогичных кибберам модификаций особо не повоюешь. – Хорошо, – сказал Целеширп,
Йони сел.
– Хорошо, что указывает на то, что они не просто подготовленные люди, а вариации кибберов?
– Они стреляют из кинетических пушек, – с места добавил Шанен.
– Допустим, но мы с вами недавно разбирали видеофайл, запечатлевший дуэль кибберов с аналогичными экспериментальными единицами противника. Там противник был повержен.
– Но вначале, мой дирфакт, противник уничтожил двух кибберов, – заметил капитан Кичтузал, слывший молчуном и тугодумом.
– Уничтожил, Кичтузал, уничтожил, но он открыл огонь из засады, и оба удачных выстрела сделал первый стрелок, у второго сноровки уже не хватило.
Все замолчали. Целеширп посмотрел на Йони, а тот вдруг хлопнул себя по коленям.
– Ну, майор, что вы там придумали?
– Мой дирфакт, при разборе ситуации на месте боя возле Снежных гор выяснилось, что кибберы первыми открыли огонь и при этом не добились результата. Противник стрелял после них, и оба киббера были уничтожены.
– Та-а-ак, – протянул Целеширп, начиная понимать. Вот она, недостающая деталь, – «кибберы первыми открыли огонь и при этом не добились результата». Следовательно, они столкнулись с боевыми единицами, значительно превосходящими их в эффективности боевого применения.
– Похоже, вы и ваш буц – лейтенант Гарв – недалеки от истины, – сказал Целеширп. – Шансов у наших кибберов было немного, что уж говорить о брейвах или даже человеческих солдатах… Значит, нужно все это указать в вашем отчете, его от меня уже требуют. Полагаю, на этом мы можем закончить наше совещание.
Целеширп выглядел повеселевшим.
– Кстати, Шанен, мне кажется, я понял, почему люди так часто делают секс, используя при этом противозачаточные средства. Казалось бы, нелогично проводить акт зачатия и этому же зачатию препятствовать.
– Нелогично, – согласился Шанен.
– А ответ прост: в тех случаях, когда люди применяют при делании секса противозачаточные средства, они – тренируются.
– Тренируются?
– Вот именно. Проводят регулярные тренировки, чтобы в нужный момент без задержки приступить к размножению, не допуская досадных технических ошибок.
– А ведь верно, – подал голос капитан Кичтузал. – У нас с супругой номер двести пятьдесят четыре никак не получалось создать маленького буца, а если бы мы чаще тренировались…
– Вот видите, есть, оказывается, у аборигенов нечто такое, чему нам стоило бы поучиться, – сказал Целеширп.
– Да, – поддержал Шанен. – Мы могли бы ввести на Дифте курение.
– Интересно, как бы ты поддерживал горение в разреженной гелиевой среде? – усмехнулся Йони, который слыл образованным офицером.
– Ладно, переносить курение на Дифт вовсе не обязательно, мы и так набрались слишком много всяких человеческих пороков, – заметил Целеширп.
– Это благодаря хорошему форматированию под окружающую среду, – сказал Шанен. – Мы можем есть пищу, пить жидкости, делать секс и смотреть фильмы.
– А лейтенант Гарв на спор с человеческими солдатами пьет жидкость под названием серная кислота, – заметил Йони. – Его называют йогом.
Видя, что деловое совещание переходит в посиделки, Целеширп собрался уже скомандовать разойтись, когда вдруг услышал шум поднимающейся первой перегородки – всего их, обеспечивающих безопасность и секретность совещаний, было пять.
– Странно, что охрана поднимает перегородки без моего ведома.
Все стали прислушиваться, слишком уж зловеще в этот раз подвывали механические редукторы.
– А может, это та самая проверка?
– В любом случае охрана не имела права начать разгерметизацию зала без моего приказа…
Целеширп старался выглядеть спокойным.
Открылась последняя перегородка, и, низко пригнувшись, в помещение шагнуло невиданное чешуйчатое чудовище фиолетового цвета. Оно было на длинных трехпалых ногах, с двумя короткими ручками и ужасным, усеянным крючьями клювом. Чудовище громко им щелкало и помахивало куцыми лапками, наводя страх на присутствующих.
Затем с ужасным гостем начали происходить столь же ужасные метаморфозы. Из фиолетового чудовища он превратился в покрытого густой шерстью сгорбленного урода с тремя парами рук, в каждой из которых было зажато по острому металлическому орудию.
– Ва!.. Ва!.. Ва!.. – проорал горбун, потрясая шестью руками, затем беспомощно их опустил и с громким треском еще раз изменил форму, оказавшись высоким, чуть сутуловатым человеком с большим носом и карими глазами навыкате. Казалось, он чем-то подавился и вот-вот начнет кашлять. – Форматная прошивка барахлит, – наконец произнес он понятные всем слова. – Я говорил им – поставьте попроще, чтобы работала. Так нет, мы сделали универсальную, раз-два – и вы в другом формате…
Гость оглядел присутствующих, и на его лице отразилось неприкрытое омерзение.
– Какие же вы ур-роды… – произнес он наконец. – Ну ладно, у меня временное форматирование, но вы же пребываете в этом состоянии не один цальфаг. Неужели не тошнит?
– Здесь принято говорить – годы, – машинально поправил незнакомца Йони.
– Да, ты прав, фюрст.
– Вы… Вы… наша проверка? – робко спросил Целеширп, вытягиваясь. До него стало доходить, что только начальник очень высокого ранга мог запросто приказать открыть зал заседаний.