Сила, которая защищает
Шрифт:
Он лишь пробормотал, когда Мореход со всех сторон подтыкал вокруг него одеяло:
– Сколько времени уже тянется эта зима?
– Успокойся, друг мой, – ответил Мореход. – Весна в Стране должна была начаться три месяца назад. Кавенант вздрогнул.
– Черт возьми, Фоул! – прохрипел он. – Черт бы тебя побрал!
Вскоре им завладела слабость. Не в силах сопротивляться, он почувствовал, что засыпает, а в голове продолжало вертеться: “Черт возьми, Фоул… Черт возьми…” Он провалился в сон, но вскоре громкие, возбужденные голоса, звучащие неподалеку, заставили
– Ты рассказал ему только малую часть правды. – Это сказал Триок.
Мореход ответил:
– Он слишком болен, ему и этого с лихвой хватило. У меня язык не повернулся рассказать…
– Он должен знать! Он в ответе за это.
– Нет, я не согласен.
– Все равно, он должен знать.
– Даже камень может треснуть под слишком тяжелым грузом.
– Ах, горный брат! Как ты будешь оправдываться, если он принесет Стране новые беды?
– Успокойся, друг мой. Не надо меня пугать. Я и сам знаю, что мне нет оправданий.
Кавенант слушал.., и ничего не понимал. Потом голоса смолкли, а может быть, он просто снова заснул. Тело знало, что сон для него сейчас – важнее всего.
Глава 6
Защита подкаменья Мифиль
Позже он проснулся от того, что Мореход тряс его за плечо. Высунув голову из-под одеял, в тусклом свете полуприкрытых чаш с гравием он увидел, что снегопад прекратился, но рассвет еще не наступил. Ночь набросила на долину свое черное покрывало.
– Отстань. Дай мне поспать… – неразборчиво забормотал он, пытаясь снова залезть под одеяло. Мореход продолжал его трясти:
– Вставай, юр-Лорд. Тебе нужно поесть. Скоро выходим.
– Рассвет… – Губы Кавенанта плохо слушались, точно онемение распространилось уже и на них. – Он говорил – мы выходим на рассвете.
– Йорквин заметил огни, приближающиеся к Мифилю со стороны Южных Равнин. Люди по ночам теперь не осмеливаются ходить с огнями. К нам со стороны подкаменья тоже кто-то подбирается. Мы не можем больше оставаться здесь.
Все еще толком не проснувшись, Кавенант напился холодной талой воды. Ледяной ветер быстро привел его в чувство. Дрожа от холода, он взял протянутую миску с едой, в которой обнаружил хлеб и ягоды алианты, и принялся быстро есть.
– Если… Кто бы ни были эти твари… Если они придут, мы здесь в безопасности? – спросил он с набитым ртом.
– Может быть. Но защитникам подкаменья придется туго. Они – люди Триока, мы должны помочь.
– А почему бы им просто не спрятаться в горах и не дождаться, пока нападающие уйдут?
– Они не раз делали так прежде. На Мифиль нападают не в первый раз. Жителям опостылело восстанавливать разрушенные дома, и на этот раз они решили драться.
Опустошив миску, Кавенант снова напился холодной воды, от которой у него заломило горло.
– Я – плохой воин.
– Я помню. – Мореход улыбнулся, глядя на него со странным выражением, словно то, что он на самом деле помнил, не соответствовало словам Кавенанта. – Ты будешь в безопасности.
Взяв флягу и миску, он положил их в большой кожаный мешок;
– Она сослужит тебе хорошую службу – хотя от этой зимы не защитит никакая одежда, никакой огонь. Жаль, что я не могу предложить тебе обувь получше. Но жители подкаменья носят только сандалии. – Он достал из мешка пару сандалий на толстой подошве.
Обуваясь, Кавенант впервые увидел, как сильно изранены его ноги. От кончиков пальцев до пяток они были стерты, избиты и покрыты кровавыми волдырями; со щиколоток свисали остатки носков. Но боли он не чувствовал.
– Нечего тревожиться об этом, – пробормотал он себе под нос. – Это всего лишь проказа.
Он натянул сандалии и застегнул ремешки. “Когда-нибудь я, наверно, пойму, зачем вообще пытаюсь заботиться о своем здоровье”, – подумал Кавенант. Но в глубине души он знал зачем. Этого требовала та цель, которая становилась все отчетливее с тех пор, как он снова оказался в Стране.
– Тебе непременно нужно побывать в моем мире, – прошептал он, обращаясь не столько к Великану, сколько к самому себе. – Это нестрашно, зато перестаешь что-либо чувствовать.
В этот момент Триок их окликнул. Мореход быстро упаковал одеяла в мешок, взял его в одну руку, в другую – чашу с гравием, и вместе с Кавенантом они двинулись в сторону подкаменья.
Триок со своими спутниками стояли около узкой расщелины, которая вела в долину. Они разговаривали тихими напряженными голосами, дожидаясь, пока Мореход и Кавенант присоединятся.
– Горный брат, – отрывисто произнес Триок, – разведчики вернулись с Равнин. Слен сообщил… – Он резко оборвал себя, насмешливо улыбнувшись. – Прости, я забыл о вежливости и не представил вас друг другу. – Он повернулся к пожилому коренастому мужчине, который с трудом переводил дыхание на холоде. – Слен, муж Терас, это юр-Лорд Томас Кавенант, Неверящий и Носящий Белое Золото. Неверящий, это Слен, самый лучший повар на всех Южных Равнинах, а его жена, Терас – старейшина подкаменья Мифиль.
Кавенант и Слен отсалютовали друг другу; у Кавенанта это получилось довольно неуклюже, словно холод и онемение сковывали его движения. Триок повернулся к двум другим своим товарищам, мужчине и женщине, похожим друг на друга как близнецы. У обоих был воинственный и одновременно изрядно потрепанный вид, словно ночные стычки были для них самым обычным делом; когда они посмотрели на Кавенанта, их взгляды ничего не выражали – точно они утратили способность удивляться.
– Это Йорквин и Квайррел, – произнес Триок. – Мы воюем с ними плечом к плечу с первых дней нападения на Страну. Неверящий, когда до нас дошла весть об осаде Ревелстоуна, мы как раз гнались за большой бандой тварей Серого Убийцы на Южных Равнинах. Мы тут же оставили их и скрылись, заметая следы. Но несколько наших наблюдателей продолжали следить за ними. Вернувшиеся только что наблюдатели сообщили, что сначала бандитам никак не удавалось найти нас, но два дня назад они неожиданно ринулись прямо к Мифилю. – Угрюмо помолчав, Триок продолжал: