Сила крови
Шрифт:
— Кто светится и где?
— Ножи. Я их своим особым зрением проверил.
Тот заметно оживился:
— И много таких? Например? Можешь показать ближайший?
— А что это означает?
— Понятия не имею, но, возможно, это ключ к разгадке.
Учитывая, что перезаряжается мое умение слишком долго, а работает всего несколько секунд, я предусмотрительно сделал «скриншот», сохранив увиденное при помощи софта микрочипа. И теперь, сверяя полученную картинку с тем, что видел на самом деле, мог без труда указать на те клинки,
— Как проверять будем. По старинке? — Корвин помахал полотенцем.
— Неа, у меня есть предложение получше.
И я разложил свою дубинку в шест. Взял его покрепче и ткнул концом в нож, который определился как самый обычный.
Ничего.
Затем проделал то же самое с «бесцветным» клинком — и получил ровно такой же эффект.
— Странно. Не реагирует. Сломались?
— Наверное, это потому что ты прямо в него тычешь, — догадался мой спутник, — Попробуй аккуратно помахать на некотором расстоянии.
Так я и сделал.
Клинки тут же среагировали на движение, и оба ножа зазвенели по полу, наткнувшись на сверхпрочную рукоять супергеройской швабры, которую от удара чуть не вырвало у меня из рук. Пришлось включить режим фиксации, и тонкий прочный ремешок обвил мою руку. На швабре, кстати, не осталось ни царапинки.
— Интересный у тебя агрегат, — уважительно прокомментировал Корвин увиденное.
Но куда интереснее оказалось то, что лезвие, выглядевшее нормальным в обоих режимах зрения, в стене снова не появилось, хотя Лабиринт прибрал его в себя точно так же, как и второй нож. Точнее, эти клинки выглядели как кинжал без рукояти.
— Есть! Кажется, таки нашелся способ организовать себе безопасный проход! — обрадовался полуангел.
Но я не разделял его оптимизма.
Изучение сохраненной картинки показало, что таких ножей хоть и примерно половина, но рассредоточены они очень грамотно, не образуя никакой схемы или «мертвых» зон. Все равно еще оставалось несколько сотен «суперлезвий», способных возвращаться на место.
Скорее всего, именно процесс это «возвращения» и отобразился как «свечение», отмечающее след от активации суперспособностей.
Настроение начало стремительно ухудшаться.
И не только потому, что мое открытие не давало нам ровным счетом ничего, но и сам Лабиринт давил на психику, пусть визуально это никак не выражалось.
Я достал нож и резанул ладонь. Немного подумал, и взмахнул рукой, стараясь, чтобы капли крови попали на торчащие из стены лезвия. Корвин за моими экспериментами наблюдал с любопытством, опустившись на пол и опираясь спиной на стену. Похоже, ему было совсем хреново.
Ничего. Я получил просто испачканную кровью стену пещеры — даже «рты» не появились, чтобы подхватить драгоценные капли.
— Игнорирует, — ухмыльнулся полуангел.
— Тогда пусть попробует проигнорировать это!
Я переключил швабру в режим максимальной жесткости, упер ее рабочей частью в стену в начале пещеры, и побежал, словно пытался помыть стены пещеры. Лезвия торчали вертикально, так что можно было попробовать их переломить, ударив достаточно сильно.
Увы, ничего не вышло — я словно на бетонную стену налетел. Мой МФУ завибрировал в руках так, что его удерживал только ремешок, а несколько пальцев громко хрустнуло.
— С-сука! Больно!
— Я тоже пробовал их сломать, — отозвался Корвин, — И ломом долбил, и даже расстреливал.
— А раньше нельзя было сказать? Я чуть руки себе не переломал!
— Было интересно посмотреть, что у тебя получится.
Тем не менее, я решил не включать ни выброс эндорфинов, чтобы притупить боль, ни усиленную регенерацию, чтобы срастить сломанные пальцы — такие козыри лучше поберечь. В самом крайнем случае я могу ускориться и пробежать коридор, «ловя» на себя лезвия и прикрывая голову руками.
Это, конечно, если за поворотом не окажется такой же, или еще чего похуже.
Но даже если мне и удастся проскочить — то как быть с Корвином?
Я изложил ему свой план, и тот снова меня обломал: в конце коридора не будет рубильника, а ловушка не деактивируется, пока в ней кто-то есть.
— Может, какой-нибудь тайный ход?
Я изучил каждый пиксель своей картинки в поисках странностей, но нет. Все стены пещеры оказались противно-цветными. А помахав минут десять двухметровой шваброй, я убедился, что «мертвых зон» нет ни у стен, ни у пола, если только ты не умеешь превращаться в тонкий блин.
— Корвин, у твоих крыльев какая грузоподъемность? — поинтересовался я.
— Помнишь тот бассейн? Это мой предел. И то, тогда я был в лучшей форме… да и лет на десять помоложе, кхе-кхе…
В тусклом свете Лабиринта он сейчас и вовсе напоминал старика, бледное лицо которого было испещрено тенями-морщинами.
— Метра четыре-пять, получается. А только вперед или вверх тоже?
— Не важно. Но моих сил хватает буквально на несколько секунд, и это если без груза.
— Ты говорил, у тебя есть веревки в рюкзаке?
— Есть. А вот крючьев, молотков и карабинов нет. И ручного паука-гиганта с седлом на жопе — тоже. А ты чего лыбишься-то?
Да потому, что я, кажется, придумал способ, как нам перебраться через этот гребанный Лабиринт Смерти!
Глава 7. Рожденный ползать — летать не будет
— Может, для начала расскажешь, в чем заключается твой план?
Я не отвечал, потому что был занят — раздевался. А если точнее, то разувался. Мои «униформенные» кроссовки Уборщика ярко-оранжевого цвета были высокими, с плотной шнуровкой по всей высоте и фиксирующими ремешками в придачу. Зато в них можно было ходить по лужам и по углям (проверено!), не опасаясь ни за состояние своих ног, ни за саму обувь.