Сила, способная изменить мир. Долг
Шрифт:
В лазарет зашел лорд-командующий Михан, осматривая пустые койки.
– Вот уж услужили, так услужили, господин Аман. А то лежали бы эти болящие… Идут со всей Лютерии новобранцы, многие к нашему климату непривычные, а потом соплями истекают… В небе хмарь собирается, как бы ночью метели не было. А то к утру опять полный лазарет набьется с больным горлом…
– Мне не трудно, – Аман улыбнулся. – Думаю и с похмельем тоже будут. Я слышал, что в крепость пришла поставка бражки и шнапса.
– Я уже приставил стражников к складам. Сказал, что они в случае чего будут лично отвечать перед леди Аньюриэль. Её уважают и боятся. Норовистая девка!
– Да, характер у неё трудный, – Аман грустно вздохнул, представив, сколько переломов ему придется лечить завтра.
– Характер у неё не трудный. Он у неё просто есть, – философски подметил Михан. – Вон как она быстро порядки навела в крепости! Я за год так не смог. Солдат из меня лучше, чем квартирмейстер.
– Не наговаривайте на себя. Вы просто пытаетесь объять необъятное. Не стоит винить себя, если это не получается. Может, я могу ещё чем-то помочь? Больные закончились, как видите.
В помещение забежал запыхавшийся Силлиан.
– Аман, она спрыгнула с крепостной стены! Я только что видел!
– С ней иногда случается. Всё нормально, – жрец махнул рукой, усаживаясь на свободную койку.
– Ну если так… – Силлиан подошел к ним, садясь на соседнюю койку. – Я был на смотре войск. Тысяча воинов, не считая добровольцев. Лорд Тадеуш отправился в монастырь Медринице. Если преуспеет в переговорах, мы заручимся поддержкой монахов. Они одинаково хорошо владеют магией и боевым посохом.
– Будем надеяться, – Михан выглядел мрачным.
– Да. Год назад они нам ответили, что не вмешиваются в воины. «Мы служим высшему провидению, а не обслуживаем людские пороки вроде тщеславия и властолюбия». Так, кажется, было написано в их послании. Есть, правда, ещё кое-кто… Бывшие союзники из бильбринского полесья. Но… Скажем так, договориться с ними будет не легко. Отряд сержанта Кемрана ушел в полесье неделю назад. Пока никаких вестей.
Рядом колыхнулись магические потоки. Створки окна открылись, впуская морозный воздух. Через подоконник перепрыгнула Аньюриэль. Она почему-то игнорировала наличие дверей, если ей было ближе зайти через окно.
– Там в крепость пришел странствующий менестрель. Я проверила, он не шпион и не убийца, – она махнула рукой, закрывая окно, и села на подоконник.
– И что вы сломали несчастному, пока проверяли? – Аман грустно вздохнул.
– Ничего я ему не ломала. Хороший старик, – Анью фыркнула, отворачиваясь в сторону.
– Мы долго прятались на окраине, – Силлиан продолжил прерванный разговор. – Собирали силы. Пришло время заявить о себе. Я бы сказал: «Пора выпускать орлов», как это принято в Загорье. Но последнего я отправил к дяде. Последний орел с последним предложением… Придется отправлять голубей. Их здесь не уважают, доверяют им разве что скаберзные записочки, никак не важные послания. Но выбирать не приходится. Вернутся орлы – отправим их, а пока надо послать гонца на голубятню. Я подготовил послания. Надо отправить поскорее – в небе собираются облака. Боюсь к ночи разразится метель. Михан, кто из солдат самый расторопный и надежный?
– Я отнесу письма на голубятню. Ни один человек не сравнится со мной в скорости, – Анью посмотрела на Силлиана. – Да и наскучило уже сидеть в крепости.
– Не долетят они, – Михан вмешался в разговор. – Шпионы Эрхарда отлавливают голубей. Коршунов развели – страшнее наших орлов. Да и что дадут эти послания? Люди боятся регента. Шепчутся по углам и только.
– Все восстания начинаются с шепота, – Аман улыбнулся. – Шепчутся угнетенные, обманутые, преданные. Когда люди узнают о возвращении законного наследника, их шепот станет громче и разнесется эхом по всей Лютерии.
– Это мудрые слова, Аман, – Силлиан улыбнулся в ответ.
– Нужно быть готовыми к этому, – Анью обвела мужчин взглядом.
– Я бы даже сказал быть во всеоружии, но… – принц грустно вздохнул. – С оружием в крепости проблемы. Наши кузнецы не успевают делать обмундирование, и проблемы с поставками железа. Наша армия просто не готова к войне.
– К ней никогда нельзя быть полностью готовым. Война, как и смерть, всегда приходит не вовремя, – Анью поднялась. – Пойдем, отдашь письма и я прогуляюсь до голубятни.
– Искатель! Постойте, – Аман взял с одной из коек сверток. – Я не разбираюсь в артефактах, так что мне будет спокойнее, если Вы будете нормально одеты. В горах холодно.
Девушка задумчиво развернула сверток, состоящий из серого походного плаща, бордового шарфа и шерстяных чулок.
– Спасибо. Не знаю где ты всё это достал, Аман, но спасибо, – она улыбнулась ему и пошла на выход, следуя за Силлианом. – И, кстати, что бы он не говорил – он начал первым.
– О чём Вы?
Она лишь улыбнулась, выбегая за двери. Ответ не заставил себя долго ждать. Солдаты на носилках вносили ефрейтора. Златан был частым гостем в лазарете в последние дни. И, к его сожалению, визиты эти были не добровольными. Их разногласия с искательницей всегда заканчивались сломанной челюстью мужчины. Аньюриэль не позволяла ему больше повышать на себя голос. Ефрейтор же уважительно относиться к «остроухой выскочке» отказывался. Судя по тому, под каким углом лежали ноги – в этот раз Златан превзошел сам себя…
– Да когда же она прекратит калечить людей? Этому вообще будет конец?!
– Потрясающая женщина! Она нравится мне всё больше. Правда приударить за ней я всё же не рискну, – Михан посмотрел на него. – Ладно, перевел дух и пойду дальше трудиться на благо Лютерии.
***
Лорд Тадеуш собрал у себя множество интересных исторических рукописей. Особенно заинтересовала жреца хроника сражения времен Второго Вторжения, старый, пыльный, почти выцветший пергамент. Разбирать кривые каракули было трудно, но всё равно невероятно интересно. Он не заметил, как начало темнеть. В библиотеку зашел Силлиан.
– Ты всё сидишь над этой рукописью?
– Да, Ваше Высочество. Она необычайно увлекательна.
– Я же просил, никаких Высочеств. Зови меня просто по имени. Аньюриэль вообще не заморачивается и называет «мальчишкой», – Силлиан весело улыбнулся.
– Я просил её… Но она ни к кому, кроме себя не прислушивается, – за вздорный нрав девушки ему было неловко.
– Говорят, силлины живут дольше людей. И даже прожив несколько сотен лет остаются молодыми…
– Да. Ей сто семь, насколько я знаю.