Сила Света
Шрифт:
— Это Колькина забота, а иногда Игнатьича, — с радостным воодушевлением ответила мне старушка и противно так хихикнула. — Они знают, если не справятся будут наказаны.
Бабка с ума сошла и как я раньше не заметила. Глаза возбужденно блестят и щеки разрумянились. Пора ножичек у нее забрать, а то пырнет без предупреждения… жертву.
— Баба Нюра… ритуал закончим, а как выберемся? — ну, давай отвечай, я спрятала за спину дрожащие руки, коснулась пальцами холодной земли. А внутри было очень горячо, адреналин бежал по крови, заставляя сердце усиленно биться. От жуткого напряжения начала раскалываться голова и тошнота от запаха
— Так, постучимся, Колька и откроет, — губы старушки растянулись в зловещую улыбку. «Значит постучать». Ладно там посмотрим, сейчас надо было лишить бабку оружия и попытаться договориться.
— Потом тело поместим сюда, — баба Нюра показала на стену, и тут я только заметила множественные отверстия, словно кто-то рыл проходы. — Там лежат мученики, спасшие невинных девиц от гибели. Да, и ты там будешь, моя хорошая. Спасительница наша.
Старушка погладила лицо жертвы, которая сдавленно стонала, откинула простынь с головы и я с ужасом увидела длинные темные волосы. Ноги сами подвели меня к гробу. Там лежала моя… Маринка! Зареванная, с размазанной тушью по щекам, глаза широко раскрыты и полны отчаянья, во рту кляп из какой-то тряпки. Баба Нюра с каким-то голодным безумием в зрачках провела рукой вдоль тела девушки, Маринка замычала еще сильнее, слезы полились из ее глаз. Она попыталась встать, но не смогла.
— Тише, тише, — успокаивала девушку баба Нюра, а когда старуха подняла руку с ножом, я на нее кинулась. Схватилась за морщинистое запястье, сжала его, но неожиданно бабка оказалась шустрой. Она вдруг ловко вывернулась и сильно оттолкнула меня. Теперь мы стояли лицом к лицу и баба Нюра с какой-то странной усмешкой смотрела на меня.
— Не получится значит у нас, Настенька… договорится, — старуха рассекла ножом воздух, и я сделала шаг назад. От этой маньячки всего можно было ожидать, вон как уверенно бабка нож держала. Белый платок сполз с ее головы и седые, длинные волосы торчали в разные стороны, создавая жуткий ореол вокруг лица. Губы старухи искривились в дьявольской усмешке, а взгляд с безумием устремился на меня и это безумие пугало больше всего, а я пыталась хоть что-то придумать.
Моя свечка валялась где-то на полу, но она и не могла мне помочь. Взглянула на стену, где был прикреплен факел, а если… как вдруг баба Нюра подпрыгнула и встала на гроб, очень уверенно держа равновесие, она слегка пригнулась и зашипела в мою сторону.
Мой крик застрял в горле и я всеми силами пыталась подавить приступ паники. Хотелось бежать прочь из этого склепа, стучать в закрытую дверь и кричать. «Помогите!» Синие глаза старухи расширились и зрачки вытянулись в вертикальную линию. Тело бабы Нюры задрожало, стало увеличиваться, а красное платье затрещало по швам. Подол взметнулся и разрывая ткань появились черные, тонкие ноги, как у паука.
Я задрожала и закричала, отступая, пока спиной не уперлась в стену. Мозг не воспринимал увиденное, а чудовище в образе паука и с головой старухи, надвигалось на меня.
— Очень, очень жаль, Настенька, — продолжала лебезить тварь, голосом бабы Нюры. Она протянула ко мне лапы, вцепилась когтями в плечи и острие ножа коснулось моей шеи. — За тобой я приду позже, а ты пока. Подума-а-ай!
Я чуть не задохнулась от запаха гнили, так воняло изо рта мерзкой твари. Чудовище с нечеловеческой силой толкнуло меня и мое тело улетело вглубь земли на несколько метров. Ощутила спиной, как земля разлеталась в сторону, затем удар, от которого я согнулась пополам и меня вырвало. Виски нещадно запульсировали. Тук, тук, тук, тук, тук. Раздался жуткий крик Марины и я подняла голову. Кругом темнота и только впереди, в конце туннеля, который пропахало мое тело, тускло маячил свет факела.
Бедная подруга кричала и кричала, я закрыла уши руками, но взгляда от огня не могла оторвать, пока он не расплылся перед глазами и я не упала в спасительную тьму.
ГЛАВА 4
— Любимая моя, Марьюшка, — услышала мужской голос, вдохнула свежий запах цветов и открыла глаза. Ночь и лишь полная луна освещала поляну, отражаясь в журчащем ручейке. Обнимаясь, влюбленная пара лежала на траве и смотрела на звезды.
— Страшно мне, Степан, — прошептала светловолосая девушка с венком из мяты на голове. Я заметила сходство со мной — черты лица, цвет глаз, только губы полнее моих, да щечки румянее. — А если это ловушка и твой сон вовсе не вещий.
— Вещий, да и покойная матушка плохого не посоветует, — успокаивал парень Марьюшку. Я поняла, что каким-то образом попала в прошлое, оглядела себя, мое тело было прозрачным, как у привидения. Потом вспомнила рассказ бабы Нюры… или мерзкой твари, а ведь она должна здесь скоро появиться. Не успела о ней подумать, как ощутила еле уловимый гнилой запах. Степан тоже его учуял. Парень подскочил и взяв за руку невесту, подбежал к родниковому ручью, где почти одна мята росла и стал всматриваться в темноту.
Я увидела тварь раньше юноши, она стремительно приближалась к влюбленной паре, быстро перебирая восьмью лапами с острыми жалами. Чудовище очень походило на гигантского паука, размером с человека, с горящими красными глазами и зубастой пастью. Паучиха втягивала носом воздух и жадно облизывалась, поглядывая на девушку. Люди не видели тварь, она, как и я была невидимой для их глаз, но Степан чувствовал отвратный запах и понимал, что опасность рядом.
— Матушка сказала, что эта нечисть очень боится мяты. Поэтому велела надеть тебе венок из травы. — услышала, как юноша шептал невесте. — Стой здесь, Марьюшка и никуда не уходи. Вокруг ручья одна мята растет и демонюка сюда не сунется.
И действительно, подлая тварь бегала кругом, но ступить на траву боялась. «Ах, если бы я знала раньше, то привезла бы целый рюкзак мяты.» С отчаяньем подумала я, наблюдая, как существо делалось видимым и девушка испуганно вскрикнула. Степан выступил вперед, пряча невесту за спину и грозно воскликнул.
— Пошла прочь! Нечисть проклятая!
Тварь противно так захихикала и прошипела.
— Гонишь, а зря-я-я. Ведь можешь стольких девок спасти.
Степан нахмурился, но продолжал прикрывать собой Марьюшку. «Какой смелый и отчаянный!» Мелькнуло у меня в голове.
— Сестру свою младшую.
— Она еще дитя! — крикнул парень. — А когда ты придешь мы Таньку замуж отдадим! Не достанется она тебе! Демонюка проклятущая!
— Так завтра первая кровь у сестры твоей будет, — продолжала ерничать тварь, — вот я и полакомлюсь нежной невинной душой.
Степан побледнел, и я увидела, как он сжал руки в кулаки.
— А как нам… девок спасти? — несмело спросила Марьюшка.
— Не разговаривай с ней, — со злостью произнес парень, — и не верь. Эта нечисть нам только зубы заговаривает.