Сила веры. 160 дней и ночей наедине с Тихим океаном
Шрифт:
Сегодня в океане жарко, светит яркое солнце и от него никуда не скрыться. В каюте душно, на палубе перегреваешься, хотя обдувает ветром. Здесь нет комфортной погоды. Если полная облачность, то плохо заряжают аккумуляторы; если яркое солнце, то мощная радиация и духота. Пытался прятаться в каюте, но она нагревается, как духовка. Сильный ветер означает большую волну, безветрие сказывается на скорости лодки. Океан все время тебя держит в тонусе, в напряжении. Лучше всего грести ночью.
Я благодарен Господу Богу за то, что позволил мне дожить до этого дня и сподобил отслужить Великое водоосвящение в Тихом океане. Преподобный Агафон говорил: «Молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы». Я стараюсь с каждым взмахом весла взывать к Господу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного».
20 января 2014 г.
День 29-й.
Тихий океан
15°20' – Ю.Ш.
95°09' – З.Д.
Утро, солнце взошло в 9.00 по чилийскому времени. До Маркизских островов – 2384 мили. Их координаты: 13°10' – Ю, 136°43' – З.
Сын Николай, не осуждай других ни в чем. Тот, кто кого-либо в чем-либо осуждает, сам в эти же грехи впадает, иначе и не бывает. В Отечнике сказано: «Ученик сказал старцу: такой-то «видит Ангелов». Старец ответил: «Это неудивительно, что он видит Ангелов, но удивился бы я тому, кто видит свои грехи».
Сын Николай, советую читать жития Святых, они очень воодушевляют и многому научат. Преподобный Антоний Великий пишет: «Если ты будешь говорить недуховному о духовном, то ему это покажется смешным».
Господи, дай мне память смертную!
Святой Иоанн Лествичник говорит: «Не ужасайся, если и каждый день падаешь, и не отступай от пути Божия, но стой мужественно; и, без сомнения, Ангел, который хранит тебя, почтит твое терпение».
Святой Петр Дамаскин сказал: «Вначале много страдал я от неопытных советников».
Сын Николай, не все то, что я тебе пишу или говорю, выполняй в точности, я сам еще неопытен в духовной жизни. Каждый раз, когда пишу тебе наставление, ставлю себе вопрос (на который отвечаю каждый раз с возрастающим чувством тревоги и боли) следующий: «Какой плод всего этого? Сможет ли мой сын Николай услышать слова Евангелия, будут ли его восхищать жития православных святых, душа затрепещет при виде образа Христа, не станет ли мой сын на путь серой бессмысленной жизни?»
Здесь, в океане, от меня требуется только грести веслами, а успех в окончании этого плавания зависит уже от Бога, а Он помогает только тому, кто может смиряться, ведь без смирения здесь не выжить. Здесь я только об одном жалею и скучаю, что не могу служить в церкви литургию.
Солнце село в 22.00. Горизонт чистый, но небо в тучах, и только там, где солнце зашло в океан, полоска чистого неба, куда я и плыву.
21 января 2014 г.
День 30-й.
Тихий океан
14°57' – Ю.Ш.
96°31' – З.Д.
Ветер восточный, по приборам показывает 15–18 узлов. Волны достаточно большие, по 3 метра. Кокпит постоянно заливает, я все время мокрый, благо, что вода стала теплее. От такого регулярного душа уже глубоко просолился. Лодка идет очень быстро. Я был готов к этому усилению ветра и заправил все емкости пресной водой, думаю, на несколько дней хватит. Мне кажется, что этот отрезок до Французской Полинезии будет самым скоростным и благоприятным. Лодка идет вдали от судоходных трасс, рыбаков тоже нет. Ни одного острова на ближайшую тысячу миль по курсу. Ветер, волны и течение работают в нужном мне направлении. Конечно, это не круиз, и жизнь на борту весельной лодки очень некомфортна: рубки низкие, отсеки маленькие, люки узкие. Надо постоянно быть согнутым, у меня уже хроническая сутулость и колени скрипят. Вытянуться в полный рост можно только в кормовой каюте, и то если пристегнуться ремнями, иначе бросает от борта к борту.
С Божьей помощью преодолеваю милю за милей. Океан постепенно меняется: когда выходит солнце, он очень красивый, почти лазурного цвета. По-прежнему нет ни птиц, ни китов, ни дельфинов – абсолютно пустой океан, только мы с лодкой, и меня это устраивает. Когда войдем в воды Французской Полинезии, там будет много поводов для беспокойства и отвлечения, а пока мне даже нравится эта пустота и одиночество.
Преподобный Макарий пишет так: «Труды идут молящимся, а молитва идет трудящимся». Молитва – главное дело в одиночном плавании. Там, на земле, православные люди ходят в церковь: пост, бдение, слезы, коленопреклонение, сердечная молитва. А я с чем явлюсь на суд Божий? Ведь путешествую уже 45 лет, а что приобрел на будущую жизнь? Святой Николай Чудотворец, моли Бога о мне, грешном!
Один подвижник написал на стене свои грехи, и когда Враг начинал бороть его помыслами самохваления, говорил себе: «Старик! Пойди, посмотри на свой блуд».
Ах, как хорошо выразился преподобный авва Дорофей: «Каждый небрежет и не соблюдает ни одной заповеди, а от ближнего требует исполнения заповедей».
Как говорил древний монах-подвижник авва Форст: «Если Богу угодно, чтобы я жил, то Он знает, как это устроить. А если Ему не угодно, то для чего мне и жить?».
22 января 2014 г.
День 31-й.
Тихий океан
14°43' – Ю.Ш.
97°41' – З.Д.
Утро. Солнце просвечивает сквозь тучи. Ветер – 15 узлов. Я в пути 32 дня, вышел 22 декабря и за это время прошел на запад 26°, а на север – 16°, итого – 2368 миль до Маркизских островов.
Я не адмирал большой эскадры кораблей, хотя меня с детских лет называют «адмиралом морей». Я всегда управлял в одиночку парусными яхтами, а вот сейчас гребу на весельной лодке через самый большой океан в мире.
После утренней молитвы читаю житие святителя Игнатия Брянчанинова (1807–1867). Иеромонах Софония, будучи уже архимандритом, слыша о роскошной жизни своего содумника и друга Игнатия, решил его посетить. Видя богато меблированные приемную и гостиную, спросил отца настоятеля: «Что же, отец Игнатий? Где же наши мечты о пустыне, о строгих подвигах и лишениях?» На это архимандрит Игнатий ничего не ответил, но молча повел его в одну из комнат своего настоятельского дома, где были голые стены, одна простая икона с теплящейся лампадой, на полу убогая рогожа, и все. Архимандрит Софония понял, что роскошь, которой вынужден был окружить себя святитель, была только наружная, а в душе св. Игнатий оставался строгим аскетом, скрывая от взора людей свои подвиги.