Силиконовое сердце
Шрифт:
Ева на минуту прервалась и перечитала объективную оценку своего же характера, данную ее матерью.
«Также я сообщила Диме, что ты не в курсе вышеуказанной истории. Поэтому тебе понадобится время, дабы свыкнуться с мыслью, что у тебя есть брат. Я несколько раз порывалась рассказать тебе об объявившемся родственнике, но так и не смогла. Тогда я решила уехать в санаторий, а вы в это время встретитесь, познакомитесь и, надеюсь, подружитесь. Ключи от квартиры и мое письмо я отдала Диме. Кстати, именно он и оплатил мне путевку в санаторий. Так что веди себя поумнее,
Ева оцепенело смотрела на строчки письма и боялась оторвать от них глаза. Так как в этом случае пришлось бы что-то говорить новоиспеченному братцу, а что именно, Ева не знала. В голове не появлялось абсолютно ни одной умной мысли. Когда пауза уже достаточно затянулась и дальнейшее якобы чтение становилось подозрительным, словно она безграмотная и читает по слогам, Ева оторвала взгляд от бумаги и посмотрела в ярко-синие глаза на красивом лице.
«Он очень красивый… мама пишет, что его мать была красавицей. Видимо, Дима пошел в нее…» — мелькнула мысль у Евы.
— Я приготовил завтрак, не хотите перекусить? — спросил Дима.
— Вообще-то я уже завтракала, но с удовольствием уподоблюсь англичанам, употребляющим второй завтрак, — согласилась Ева, выдохнув. Так как, к ее удовольствию, далее не последовало фальшивых объятий и рыданий в жилетку друг друга, как в индийском кино.
«Парень-то и вправду умен и воспитан…» — мелькнула снова мысль у Евы, и у нее вдруг возникла за Диму подсознательная гордость. Ева присела на табуретку, брат подал ей яичницу, овощной салат с маслинами и поставил турку с кофе на газ.
— Ничего, что я тут хозяйничаю?
— Чувствуй себя как дома… Дима. Сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— Я думала, что тебе двадцать два — двадцать три… — удивленно присвистнула Ева, оглядывая его почти что юношескую фигуру, молодежную стрижку. — Ты прекрасно выглядишь!
— Спасибо, — улыбнулся Дима, следя за кофе, — профессия обязывает.
— А кем ты работаешь?
— Я художник, стилист, хотя по образованию я — программист.
— Наверное, то, чем ты занимаешься, очень интересно? — поддержала разговор Ева, отламывая вилкой омлет.
— Да, это творческая профессия.
— Врешь, ты — повар! — оценила вкус приготовленных им блюд Ева, уплетая за обе щеки салат.
— У меня много способностей, — засмеялся Дима. Снял кофе с плиты, налил в чашку, поставил ее перед Евой и сел верхом на стул напротив нее, подперев лицо ладонями. — И все свои способности хочу пустить на то, чтобы доказать вам, что мы должны общаться, что я чувствую: мы поладим.
Ева чуть не подавилась от такого искреннего признания.
— Вы тоже очень красивая и тоже выглядите моложе своих лет, — сказал ей Дима.
— Ну, ты переоцениваешь мои данные, — смущенно оглядела себя Ева.
— Хреновые данные у вашей одежды и прически, а сами вы, что надо! — откровенно заявил ей брат и спросил: — А чем занимаетесь вы, Ева Дмитриевна?
— Ну нет, так не пойдет, зови меня на «ты» и по имени, иначе я чувствую себя столетней старушкой. Преподаю биологию в медицинском институте.
— Это сложно, быть учителем, — вздохнул Дима и поинтересовался: — Я вижу, что ты, Ева, чем-то озадачена. Ты можешь доверять мне!
— А в твоих скрытых талантах нет таланта психолога? — усмехнулась Ева и, сама не зная зачем, рассказала Диме о том, что обвиняет саму себя и ее обвиняют в том, что случилось с Кристиной.
Дима отвернулся к окну, и его молодое, красивое лицо стало серьезным и задумчивым. Первым вопросом, что он задал, выбравшись из вихря мыслей, был:
— У тебя загранпаспорт есть?
— Нет, я никогда никуда не ездила. Мы и живем-то бедно, а что?
— Это не проблема, сегодня сфотографируешься, и, если поднапрячься, час-другой — паспорт будет уже готов, — протянул Дима.
— А зачем?
— Мы вместе летим в Болгарию! — утвердительно кивнул головой Дима.
— Зачем?! — Ева чувствовала, что тупеет с каждой минутой, а ведь она представилась преподавательницей института.
— Во-первых, теперь у тебя есть деньги, так как у меня их немереное количество, а я человек холостой, и особо девать мне их некуда. Мои деньги — твои деньги, с этих пор мы одна семья. Во-вторых, насколько я успел тебя понять, ты человек честный, порядочный и добрый, именно поэтому ты не пошла на подделку оценки на экзамене. Это не из-за дурного характера и принципа. Это из-за порядочности, так как тебе понятно, что если один раз можно поступиться правилами, значит, они перестают быть таковыми. Ты не сможешь спокойно жить в Москве, пока та девушка не будет найдена. И не дай бог с ней что-либо случится, себе этого не простишь. Значит, надо принять активное участие в ее поисках. Ну и, наконец, в-третьих, — синие глаза Дмитрия потемнели, — я никому не позволю называть мою сестру упрямой ослицей. У тебя теперь есть заступник — твой родной брат!
Ева с удивлением заметила в его глазах решительное и какое-то взрослое выражение, так не вязавшееся с его моложавой внешностью. Еще она отметила, как радостно забилось ее сердце, ведь никто и никогда не заботился о ней со времени смерти отца.
Глава 7
Ева приняла душ, как и собиралась уже давно, переоделась в другой классический костюм с юбкой, длиной до середины коленей, каких у нее насчитывалось несколько, и вышла к Диме в комнату.
— Слушай, а где мы найдем ее в Болгарии? — спросила она у Димы. — Она же большая. Как мы узнаем, в какое именно место поехала Кристина?
— Мы спросим об этом, — спокойно ответил Дима, листая какой-то красочный журнал, явно принесенный с собой, так как Ева в жизни не покупала такие дорогие модные журналы.
— У кого? — Нет, мозг Евы категорически отказывался работать.
— У друзей Кристины, — Дмитрий оставался невозмутимым, — у нее же есть подруги, с которыми она не могла не поделиться своими переживаниями и планами на будущее. Как тебе моя идея?