Сильмистриум
Шрифт:
…- Значит вот, как все было. И все же,- в глаза Мариануса вновь сверкнуло подозрение. В былые времена за один такой взгляд, направленный на октавиана, самое меньшее, что ждало бы виновника – минус две ступени статуса. Но сейчас, закон не на его стороне. – Почему ты солгал Магистру?
– Я все еще не обязан говорить всей правды главе Клавира. Это единственная свобода, что у меня еще осталась, – Донаций выпрямился, направив палец на отступившего в растерянности Лиссана,- не только вы двое хотите изменить существующее положение вещей.
«Опасное, слишком рискованное заявление»,- понимал Донаций.
Рука Мариануса потянулась к пистолету и опала.
– Конечно, как я мог забыть,- сказал он.- Магистр уничтожила всю твою семью.
– Мальчишка, ты ничего не понимаешь,- глаза главы дома гневно сверкнули, так, что даже Марианус вздрогнул, несмотря на все свое самообладание.- Я мог бы последовать за Таллигоном, мог бежать на Сансион десять лет назад, но не сделал этого. И не собираюсь менять свои убеждения. Я не стал марионеткой Магистра, но и не намерен помогать мятежникам. Клавир – это та сила, в которой мир нуждается больше, чем наоборот. Даже если поднявшие восстание достигнут того, к чему стремятся, и Сильмистриум сделает мир таким, о каком мы мечтали, когда привезли на эту планету переселенцев, пропасть между нами останется непреодолимой. И нужен тот, кто сможет объединить оба мира, когда самые устои жизни на Сансионе кардинально изменятся. Понадобится тот, кто знал бы оба мира. Я верил, что младший сын Северины станет таким балансиром. У него есть все, что нужно, чтобы стать главой нового Клавира в изменившемся мире, и в то же время, Эли полностью лишен тщеславия и жажды власти своей матери или старшего брата.
– Даже такой, каким он стал сейчас?
– медленно спросил Марианус, вглядваясь в глаза пожилого октавиана.
– Будет сложнее, но я все еще верю, что это возможно. На несколько минут я видел, Эли сумел справиться с установкой, значит, он сумеет победить ее. Вера в мальчика скрашивала мои последние годы.
– Ясно,- Мирианус повернулся к дверям, сделав первый шаг.
Поколебавшись, Лиссан коснулся правого плеча в знак почтения и бросился за старшим товарищем.
– Куда вы направляетесь?
– вопрос Донация застал Мариануса в дверях. Полуобернувшись, он ответил.
– На флот. Я не знаю, где господин Эли. Гранмир огромен, те, кого он ищет, могут находиться, где угодно. Но надо же с чего-то начать. Ты, октавиан, не поможешь нам?
– Я? Нет, я остаюсь здесь. Если Клавиру суждено погибнуть прежде, чем исполнится то, о чем я мечтал, лучше я увижу его разрушение здесь.
– Тогда, мне очень жаль,- бросил Марианус. И, поколебавшись, добавил,- но все же спасибо.
– И вам тоже… - тихо отозвался Донаций. Повернувшись к столу, он сделал большой глоток темно-красной жидкости из бокала.
Часть 3
– … Прямо по курсу флот Клавира. Угол - двадцать градусов. Расстояние…
Голоса вернули Галину в реальность. Она открыла глаза и несколько секунд разглядывала потолок рубки. Руки скользнули за голову и нашли на спинке кресла кем-то заботливо подложенную скатку плаща.
– Кажется, что я присела только на минуту. Не позволительно разрешать себе слабость в такое время,- она повернулась к Наразмату, стоявшему рядом, но мужчина покачал головой.
– Даже самым сильным людям необходим отдых. Вы находились на грани потери сознания. Если бы не поспали хотя бы эти полчаса, то действительно уже не смогли бы поддерживать связь с кораблями.
– Флот? Я слышала...- начала Галина, вспомнив первые слова по пробуждении.
– Адмирал и вы, императрица, взгляните сюда,- их подозвал обеспокоенный впередсмотрящий.
– Что это такое? – Наразмат пристально вгляделся в линию горизонта. Там, позади флота Клавира, выстроившегося в ряд по восемь снежинок, небо текло и изменялось, закручивалось по спирали и вновь опадало.
– Мы не можем понять. Но это начинается сразу за флотом Клавира, я не могу определить расстояние. Взгляните сами.
– Как такое возможно? – нахмурившись, Наразмат смотрел, как с бешеной скоростью сменяются на расчетной шкале цифры - одна за другой. Тридцать… десять… пятьдесят миль, затем снова десять.- Может отказал прибор? Я вызову команду техников…
– Не стоит,- Галина задержала руку адмирала, собиравшегося отдать приказ.- Дело не в приборе. Он работает исправно. Причина кроется в самом пространстве.- Галина потерла виски, головная боль, почти забытая, вернулась вновь. Что-то было не так с ее ощущениями. Взгляд упал на диафон, очертания которого повело куда-то в сторону, она едва смогла удержаться рукой за край расчетного стола.
– У вас нездоровый вид,- Наразмат обеспокоенно подвинул кресло, но Галина упрямо помотала головой.
– Мне необходимо связаться с Мишалем.
– Капитаном Вителлиусом? – удивился Наразмат.
– Вот только не уверена, что смогу…- с силой оттолкнувшись от стола, Галина подошла к диафону. Положив ладони на ставшую ледяной поверхность, послала ветер к одному из кораблей. Теперь на связь с каждым ей приходилось тратить столько же сил, сколько ранее уходило на весь флот.
– Да, ваше величество? – тотчас же откликнулся Мишаль. Голос его как всегда был бодр и весел. «Существует ли хоть что-то, что могло заставить его стать серьезным?»- Могу только предположить, но если моя догадка верна, боюсь, нам придется не столько сражаться, сколько пытаться спасти собственные корабли.
– Что это такое, Мишаль, ты знаешь? – повторила Галина.
– Море Безмятежности — часть Гранмира, наиболее опасная и малоисследованная. Потоки ветра и света, до предела насыщенные электричеством, сила притяжения которых такова, что на расстоянии в сто метров они поглотят любой объект, без следа. Утешает одно - для крейсеров Клавира они также опасны, как и для нас.
– Но почему Клавир выбрал именно такое место сражения?
– Полагаю, потому, что за ним лежит то, что стоит гибели половины флота. Там ведь Сильмистриум, да?
– Ты спрашиваешь об этом у меня? Видишь, моих сил едва хватает, чтобы говорить с тобой. Это страшное место.
– Вы справитесь, уверен,- откликнулся Мишаль.
– Море Безмятежности? Никогда не слышал о таком,- покачал головой Наразмат.- Но, в любом случае, думаю, нам следует отступить и найти обходной путь.
Галина сцепила руки внизу, чтобы хотя бы чувствовать, что они все еще подчиняются ей. Этот ветер впереди - дикий, необузданный, от него нельзя спрятаться или убежать, он всюду, и дальше станет еще хуже. Она понимала это. Но...