Сильмистриум
Шрифт:
– У меня нет ответа на этот вопрос, должно быть ничего,- равнодушно откликнулся Эли.- Я верю, что вы бы так и поступили, если бы не одно обстоятельство.
– Да, и какое же?
– Что если вы поймете, что ошиблись, после того как откроете крышку?
– Твой голос, интонации и оттенок речи говорят мне о том, что ты уже открывал ее. Значит, ты знаешь. Итак, что в ней?
– Именно то, что я оставил там. Но это не оружие смерти.
– Ты тот анонимный гость, что предложил приз в этом году, назвав его «ключ к ветру»?
– в глазах капитана блеснул опасный огонек.
–
– Ты смел, раз говоришь те же слова, что и десть лет назад твоя мать. Не ожидаешь ли ты, что я поверю в эту тонко выстроенную игру слов? – капитан заставил ладони лечь спокойно.
– Вы уже это сделали. Потому что знаете, если бы я лгал, то сказал бы все намного короче.
– Эту игру я знаю не хуже тебя, но на Сансионе ей нет места. Она – порождение Клавира и бесполезна здесь.
Поколебавшись еще несколько секунд, капитан снял браслет с запястья.
– Ты знаешь, что не проживешь и минуты, если то, что я найду там,- будет смерть Прежде, чем я она убьет меня, я успею отправить тебя следом. И телохранитель тебе не поможет.
– У Талиты будет совсем иное мнение на этот счет. Ну, хватит о грустном.
Еще некоторое время капитан как будто колебался, но потом поставив шкатулку на стол, положил браслет на нее. Пальцы его быстро коснулись трех завитков золотого стебля, выгравированных на нем. Эли старательно делал вид, что рассматривает свои наручники. А в следующие мгновения каюту наполнили чарующие звуки. Всего несколько секунд невидимой музыки, вспышка неяркого малинового света и вслед за этим легкий щелчок со стороны шкатулки, означавший, что задуманное Эли удалось.
Можно было просто проникнуть на корабль еще при первой встрече с Миллифьори и отдать голограмму капитану. Но возможность увидеть потрясенного до глубины души Клеменса Таллигона стоила еще двух дней ожидания. Тот совершенно не скрывал своих чувств. Долгое мгновение капитан просто смотрел на прекрасное изображение, что мягко мерцало у него на ладони, а потом прикрыл глаза рукой.
– Где ты ее нашел?!
– Прямо там, где вы ее оставили. В доме Западного ветра.
– Зачем ты лжешь? Такого дома больше не существует,- горькие нотки прозвучали в голосе капитана. Неожиданно для себя Эли увидел в его глазах молчаливый упрек.
– Что ж, быть может вы поверите мне, если я скажу, что вот уже десять лет предел западного ветра считается запретной территорией. Сама мать ни разу не посещала его.
– Как такое возможно?
– Должно быть она несколько суеверна или все еще боится напоминать о прошлом своим посещением тем, кого она поставила на колени за все эти годы.
– Боится? – капитан позволил себе горько усмехнуться и выключил голограмму, в последний раз нежно коснувшись призрачного лица Тианы.
– Ответь мне, Медиана, почему ты это сделал?
Извлеченный из складок рукава веер раскрылся в ладони Эли. Коснувшись губами его острейшего края, он произнес:
– Я не стану говорить, что мне не по нраву политика моей матери или что я хочу присоединиться к безнадежном делу, такому, что ведете вы. Знаете, мир это такое интересное место, я и не представлял, что он настолько разный. Я просто хотел увидеть его поближе. Архивы и записи в Мемории, и даже прямое наблюдение в День Арены – это совсем не то.
Капитан отрицательно повел головой:
– Ты не похож на сына магистра. Быть может слишком не похож, а потому должно быть это правда. Но словами ты жонглируешь мастерски, так же как играешь с ветром в танце с веерами.
– А, так значит вы слышали о моем выступлении?
– радостно склонился вперед Эли.
– И точно так же как можешь заворожить движениями своего оружия, ты до бесконечности можешь уводить разговор в ту сторону, куда нужно. Все, можешь идти,- и капитан отвернулся от него, будто потеряв всякий интерес. Пальцы его непроизвольно поглаживали приоткрытую крышку шкатулки.
– Я назначил Николу твоим телохранителем,- добавил капитан.
– Да? Благодарю, хотя у меня есть Талита. Но все равно, это очень великодушно с вашей стороны.
– Наручники с тебя снимет один из охранников за дверью.
– А где мне найти юного секста? Мне еще не удалось поздравить его как следует.
– Не вздумай рассказать ему о прошлом,- жестко произнес Клеменс.
– Ну разумеется, это ваша привилегия. Валентина принадлежат дому Таллигон,- Эли церемонно отдал знак прощания. Почти уже у дверей, капитан остановил его.
– Постой, что раньше было в шкатулке?
– Успокойтесь капитан, то, что я никогда бы не использовал против вас. Она предназначалась другому.
Глава 9 - Побег
Часть 1
(Королевская тюрьма Габриэль)
Галина приподнялась и села на жесткой узкой койке, подтянув к себе ноги. С тоской она оглядела камеру, освещаемую лишь маленькой газовой горелкой, подвешенной под потолком. Поежившись от холода, она плотнее закуталась в куртку от мундира. Здесь, глубоко под землей, воздух был влажным и густым. На грубо отесанных каменных стенах выступали капельки воды, неизвестно каким чудом просачивающейся сюда. Камера пять на пять шагов, железная койка, ввинченная в стену и все. Достаточно для государственного преступника, как считал военный трибунал.
Еще день до суда, который вынесет ей приговор. Конечно же смерть для той, которая своим предательством позволила Данамир выиграть эту Арену. Во дворце все считали так. Разумеется, те, кому это выгодно, постараются убедить в ее вине весь Габриэль. Гнев народа будет направлен на одну фигуру, не позволив другим мыслям зародиться в головах людей: а насколько само правительство и командование виновато в этом поражении?
Сердце Галины сжималось, когда она думала о том, что герцог не останется в стороне. Тень ее вины падет и на него, и невозможно ни переслать письмо, ни рассказать как все произошло. Только бы узнать, что с дочерьми все хорошо. Услышит ли она об их судьбе, до того, как вынесут приговор? С исполнением тянуть не станут. Несомненно, в городе уже нарастало смятение. Люди не были готовы к такому исходу сражения, успокоенные заверениями и клятвами военной верхушки. Самоуверенность и самонадеянность Натанеля Ростау привела к этому поражению.