Сильная. Независимая. Моя
Шрифт:
Головой-то я понимаю, что ничего страшного не случилось. Я жива, здорова, даже качественно оттрахана, но… Унижена и раздавлена тоже. Сложно принять эту реальность. Сложно осознать и впустить ее в себя. Но переработать придется, иначе останется незакрытый гештальт. А я не хочу, чтобы между нами что-то оставалось.
Поднимаюсь на этаж и достаю ключи. Руки дрожат и не сразу получается попасть в замочную скважину.
— Да чтоб тебя, — цежу сквозь зубы и шумно втягиваю воздух.
Еще чуть-чуть. Сосредоточиваюсь и попадаю. Вхожу в квартиру и прислоняюсь спиной к двери. Судорожный
В ванной долго рассматриваю себя в зеркале: тушь потекла и размазалась, губы припухли от поцелуев, а на шее яркая отметина. Но ни синяков, ни ссадин. Спасибо хоть на этом.
Дыхание учащается, а слезы все же прорываются на свободу. Смотрю на то, как кривится рот в беззвучных рыданиях и меня накрывает еще сильнее. Надо выплеснуть все это. Надо отпустить.
Включаю воду и отдаюсь упругим струям. Они лупят по лицу и коже, смешиваются с солеными слезами и смывают мою боль. Зло стискиваю зубы и беру мочалку. Беспощадно оттираю следы чужих прикосновений, поцелуев и своего удовольствия. Да, от этого мне еще паршивее. Но хуже всего эти деньги. Зачем? Гадко как.
Неужели я сама виновата? Сама дала повод? Отчасти так и было. Только я помочь хотела, но видимо задела какой-то триггер. Не верю, что для Владимира такое поведение в порядке вещей. Да он, конечно, циник и сволочь, но насильник?
«Ну ты еще оправдай его» — язвительно звучит в голове внутренний голос.
Не буду я никого оправдывать. Но и топить тоже не стану. И в полицию не пойду. Пусть это останется на его совести. Я переживу, не маленькая. Даже трагедии не случилось. Подумаешь секс… подумаешь по принуждению. Ничего. Я справлюсь. А Владимир пусть живет с этим сам. Карма все сделает за меня.
Кое-как успокоившись, выбираюсь из ванной. Натягиваю бесформенную футболку и трусики. Иду в спальню. Ну вот наревелась, теперь голова болит. Надо быстрее уснуть, а завтра настанет новый день. И все будет по-другому.
Ложусь в постель и слышу довольное мурчание неподалеку. Мягкие лапы ступают по кровати. Улыбаюсь и распахиваю одеяло. Брагин тут же устраивается на моей руке и начинает мурлыкать с удвоенным усердием. Целую его пушистую голову и прикрываю глаза.
И снова все по кругу. Мысли и воспоминания. Все перемешивается и терзает меня. Зачем он так поступил со мной? Для чего? Неужели я действительно дала повод считать себя шлюхой? За что меня так унижать? Коробит до сих пор. Надо было затолкать ему эти деньги куда-нибудь.
Трель телефонного звонка нервными мурашками прокатывает по позвоночнику. Распахиваю веки и ищу телефон. Если это Владимир, я… но это Ольга. Облегченно выдыхаю и принимаю звонок.
— Тань, ты где? — голос подруги звучит взволнованно.
— Дома.
— У тебя все в порядке?
— Да, а что?
Черт. Надо было предупредить. Что-то я не подумала.
— Ты как-то исчезла внезапно, — сокрушается Ольга. — Никто тебя не видел.
— Голова разболелась, и я уехала, — даже почти не вру. Не рассказывать же правду.
Вот даже интересно, как бы повернулась
— Ну ладно. Отдыхай.
— Спасибо. Вы то разъехались уже?
Хочется спросить, как себя чувствует Владимир, но не буду. Ничего не хочу о нем знать. Отныне мне все равно. Подыхать будет и пальцем не пошевелю.
— Да, по домам расползлись. А ты же хотела с нами ехать, вот я тебя и потеряла.
— Ясно. Все хорошо со мной, — успокаиваю подругу. — Сплю уже почти.
— Спокойной ночи.
— И тебе.
Откладываю телефон и смотрю в потолок. Опять подступают слезы, и я не сдерживаю их. Давно не плакала, пора опустошить слезохранилища. Могу себе позволить. Завтра воскресенье, есть целый день, чтобы привести себя в порядок. Чтобы в понедельник быть в себе. И с гордо поднятой головой пойти на работу. Это просто слабость. Пройдет. Всего ничего. Работа, работа и еще раз работа. Только она у меня и осталась.
Видимо судьба у меня такая вляпываться во всякое дерьмо. Невольно вспоминается Брагин. Мы остались прошлом, хотя несколько лет назад кипели нешуточные страсти. Я любила Ефима до одури, но, поняв, что он встретил другую, держать не стала. Не опускаясь до долгих и мучительных выяснений отношений, наступила себе на горло и исчезла из его жизни.
Разом перерубила все контакты. Я ушла из больницы, переехала и начала жизнь с чистого листа. Остался только кот. Перетерпела и пережила, хоть и осталось несколько глубоких шрамов на сердце. Поэтому выходка Владимира меня точно не сломает, а скорее закалит.
Глава 4 Владимир (черновик)
Глава 4 Владимир (черновик)
Телефон надрывается где-то неподалеку и неприятно лупит по мозгам.
Кому там, блядь, неймется?
Не хотя разлепляю веки и морщусь от яркого света. Сколько хоть времени-то? По ощущениям полдень, не меньше. Башка трещит по швам и раскалывается, а во рту словно безжизненная пустыня. Зашибись я вчера побухал. Мобильник затыкается сам по себе, а я так и не успел его найти.
Похер, кому надо еще раз перезвонят.
Сажусь на постели и сжимаю ладонями виски. Че ж так гудит? Сколько я вчера выжрал-то? Явно больше, чем стоило. Осматриваюсь. Комната не моя. Голый-то почему? Деньги валяются. Нехорошее предчувствие зреет где-то внутри, но не до него сейчас.
Телефон вновь оживает и голосит на всю комнату.
Твою ж мать!
Мобилизирую все силы и нахожу-таки злосчастный гаджет в кармане брюк, что валяются на полу. На экране высвечивается неизвестный номер. Утро начинается с очередного пиздеца? Проверим.
— Молотов, — зло отзываюсь я.
— Володечка, здравствуй, — в динамике журчит нежный голосок жены, а меня сносит к ебеням волной плохо контролируемого гнева.
Так и не переварил весь тот треш, что Марина мне устроила. Раскатала, как сопливого пацана. Мужское нутро до сих пор пылает от негодования.
— Я, кажется, говорил, что не хочу тебя ни видеть, ни слышать, — сухо напоминаю и стискиваю пальцами переносицу. Голова болит все сильнее. Срочно надо обезбольку раздобыть.
— Мы вообще-то женаты.