Сильнее страха
Шрифт:
– Похоже, она в здравом уме, и ей нужна помощь, – сказал Алексей.
– Помогите… – уже обессиленно проговорила Ника, – дядя Слава…
– Она узнала меня! – обрадовался мужчина и бросился к своей знакомой.
Юноша последовал его примеру.
– Ника! Никочка! Что случилось? Где все? – посыпался на девушку град вопросов.
– Там, – девушка махнула рукой, указывая на соседнюю улицу, – но к ним нельзя… они… – и она разрыдалась.
– Я понял, – мрачно произнёс Слава, – они повысили
Ника, рыдая, кивнула.
– В деревне остались нормальные люди? – спросил Лёша.
Ника подняла на него свои голубые глаза, полные слёз.
– Да, – промямлила она чуть слышно, – в доме у врача… у Михаила Ерошина.
– Это последняя улицы, – начал припоминать Слава, – которая ближе всего к небольшому полю, а за полем лес.
– Верно, – выдохнула Ника.
Где-то недалеко послышался шум, какое-то монотонное гудение. Звук доносился с соседней улицы и приближался, но дома и плодовые деревья не давали разглядеть его источник. Люди прислушались и через несколько мгновений различили слова:
– Умнее! Успешнее! Счастливее! Умнее! Успешнее! Счастливее!
Алексей побледнел. Ника застонала.
– Они идут сюда, – понизив голос сказал Слава, – надо убираться.
– Я больше не могу идти, – простонала девушка, – больше не могу постоянно бегать от них…
Слава сел перед ней на корточки и обхватил её лицо своими широкими ладонями.
– Ты должна, девочка, должна! – уговаривал он её. – Нельзя сдаваться.
– Я не могу, – плакала Ника.
Бормотание обезумевших селян приближалось.
– Я понесу её, – заявил Алексей.
– Сможешь? – с сомнением спросил Слава.
– Да, – уверенно ответил юноша, посмотрев на хрупкую девушку, – ты лучше меня обращаешься с оружием. Я понесу девушку, а ты возьми ружьё, если возникнет необходимость, будешь отстреливаться.
– Договорились, – согласился Томиров, – ну, детки, пора сваливать.
Алексей взял на руки Нику, Слава повёл их в переулок. Едва они свернули с центральной улицы, как толпа обезумевших людей медленно выползла из-за поворота. Беглецов они не увидели, зато учуяли их запах. Запах живых, сопротивляющихся людей. Зомбированные стали принюхиваться, и возбуждение их всё возрастало, они ещё яростнее скандировали навязанный лозунг:
– Умнее! Успешнее! Счастливее!
Беглецы тем временем пробирались к дому сельского врача Михаила Ерошина, располагавшемуся на крайней улице. Каждое мгновение из очередного проулка на них могли напасть безумцы. Слава держал ружьё наготове и шёл впереди. Лёша продолжал нести на руках измождённую девушку. Наконец Томиров заметил знакомый дом.
– Туда! – указал он на двухэтажный сруб, обнесённый деревянным забором. Калитка оказалась заперта. Но Слава уверенно прошёл вдоль забора и, приблизившись
Алексей удивлённо спросил:
– Это что, тайный ход?
– Нет, – ответил мужчина, – это Миша так сделал, чтобы со стороны казалось, что забор не даст проникнуть во двор, а на самом деле его можно отодвинуть. Так Михе удобнее трактор загонять на свой участок, ворота для этого слишком узкие.
Они проникли во двор, и Томиров подвинул забор на прежнее место. Теперь нужно было попасть в дом. Дверь не поддавалась. Слава осторожно постучал, но тишину ничего не нарушило, кроме этого стука.
– Михаил! – позвал он. – Это я, Славик Томиров из Москвы, помнишь?
Вновь тишина. Слава опять тихо постучал. Громко барабанить он не мог из-за опасения, что эти звуки могут услышать безумцы.
Вдруг из-за двери послышался тихий говор:
– Кто это?
– Да говорю же, Томиров, – потерял терпение Слава, – открой дверь.
Послышался щелчок, и створка медленно отворилась. На пороге показался низкорослый мужчина с ружьём в руках. Лицо его было покрыто рыжей щетиной, а волосы всклочены.
– Здорово. Хреново выглядишь, – улыбнулся Слава.
– Да тут не до красоты, – угрюмо ответил хозяин дома и с подозрением посмотрел на Алексея.
– Это Лёша, – представил парня Томиров.
Врач пригляделся к девушке.
– Боже мой! Это же Ника! Заносите её быстрее в дом.
Как только люди вошли в здание, Михаил Ерошин запер дверь, да ещё и придвинул к ней тумбочку.
– Ника в порядке? – с тревогой спросил врач. – Она не того… не это…
– Она не зомбирована, – успокоил его Томиров, – просто очень устала.
Ерошин ещё раз внимательно оглядел всех троих.
– Вижу, что вы в порядке, – сделал он вывод из своих наблюдений, – можете выходить, – обратился он к кому-то, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.
Сверху послышался шорох, а потом на лестнице показалась худая женщина средних лет с тёмными волосами и испуганным взглядом. Это была жена Ерошина Татьяна. Она спустилась к гостям. За ней появились ещё три человека: рыжеволосый юноша, сын Ерошиных, старик и высокий тощий молодой мужчина.
– Это Женя, – представил сына Михаил.
– А я Степаныч, – бойко сообщил живенький старичок с аккуратной седой бородой и протянул руку для приветствия.
– А это Глеб, – указал Ерошин на худого высокого блондина, – мой молодой коллега.
Глеб учтиво поклонился и сказал:
– Если быть точным, я фельдшер. Стажировку проходил у Михаила, только… – он вздохнул, – только лечить теперь некого.
Все молчали, вспомнив своё отчаянное положение.
– И давно вы тут прячетесь? – спросил Слава.