Сильнее жизни - 2
Шрифт:
Прижав малыша к груди, я закрыла глаза, представляя, как нас обоих обволакивает свет. Моя кожа стала горячей, и ребенок, видимо что-то почувствовав, слабо пискнул. Стараясь не отвлекаться, я мягко коснулась его силой, потихоньку вливая ее в это хрупкое тельце. Не знаю, сколько это заняло времени, но когда снова открыла глаза, у меня на руках лежал абсолютно здоровый карапуз, с нежно-розовой кожей, пухлыми щечками и сморщенным в плаче курносым носиком, демонстрирующий всю мощь своих легких.
– Удачи тебе малыш, - шепнула я,
Через мгновение я покинула палату, стремясь оказаться подальше от места, где мои человеческие чувства могли вырваться на свободу.
– Ты совершила большую ошибку, вмешавшись в его судьбу, - никак не среагировав на голос Кадмиель в моей голове, я вернулась к себе, надеясь, что моего отсутствия никто не заметил. Не думаю, что кто-то из пациентов был бы способен разгуливать по больнице через несколько часов после операции на мозге.
– Мне пришлось позаботиться и об этом, - мне послышалось, или в голосе ангела, помимо назидательности, промелькнуло еще и ехидство? Впрочем, в этом не было ничего странного. Кадмиель, как и я раньше была человеком. Вот только ее смерть была не столь "зажигательной" как моя.
– У меня еще есть время?
– спросила я, укладываясь в постель. Почувствовав что-то холодное на груди, я прикоснулась к кулону: он слегка потускнел, утратив свой кровавый оттенок.
– Исцеление забирает много сил, - пояснила ангел, - ты должна понять, что тебя послали сюда не за этим.
– Знаю, - я прикрыла кулон халатом.
– Он будет недоволен, что ты нарушила его указания, - Кадмиель и не думала останавливаться. Впрочем, я тоже была упряма. Наверное, гены... прошлого воплощения.
– В таком случае, я поясню все ему лично!
– почти фыркнула я, в тайне радуясь, что новая оболочка позволяет демонстрировать такое обилие эмоций.
– Я тебя предупредила, - последнее слово я предоставила озвучить ей, и уже через мгновение осталась совершенно одна. Впрочем, ненадолго.
Я почувствовала приближение людей к своей палате, и поспешила закрыть глаза, приняв соответствующий вид. И все же, не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляд из-под опушенных век на высокого мужчину в белом халате с маской на лице, уж очень нетерпеливо вошедшего в палату. Сопровождавшая его врач оказалась более медлительной.
– Карина! Девочка моя! Что эти мерзавцы с тобой сделали?
– он попытался меня обнять, но был вовремя остановлен подоспевшим врачом.
– Осторожнее, пожалуйста, профессор. Я понимаю, чего вам стоит увидеть ее снова живой, после стольких недель, но все же она слишком слаба после операции. Не стоит беспокоить.
– Да, разумеется, - торопливо сказал тот, кого назвали профессором. Он склонился к моей руке, и коснулся ее губами, - просто я так счастлив. Я давно потерял надежду... и теперь она совсем рядом... живая.
– Значит, нет никаких сомнений? Это она?
– Она, - я снова почувствовала прикосновение к своей руке, на этот раз горячих пальцев. Казалось, мужчина не в силах выпустить меня из рук... точнее, не совсем меня, - эта Карина. Моя жена.
– Поздравляю вас, профессор Жданов. Я рада, что все закончилось хорошо. Медицинский вертолет, как вы и просили, готов к вылету. Сейчас наша бригада подготовит вашу жену к перелету. Думаю, вам лучше подождать в коридоре.
Оставшись одна, я едва успела перевести дух, как в палату вошла Кадмиель в сопровождении двух санитаров. Они легко перенесли меня на каталку и вывезли из палаты. Двигаясь по коридору больницы, я чувствовала легкий страх и волнение. Хотя... после стольких лет я могла легко спутать два этих чувства с любыми другими. Не ожидала, что будет настолько трудно погрузиться в этот мир, полный чужих ощущений и эмоций, которые уже давно перестали быть моими. Но если это именно то, чего от меня хочет Михаэль, я рискну. Ведь, по сути, у меня уже давно нет выбора.
Кадмиель наблюдала за взмывшимся в чистое небо вертолетом. Проведя пальцем по стеклу, она начертила на нем охранный знак, словно надеясь, на помощь древнего символа:
– Удачи, Регина. Пусть тебя хранит Господь.
III
– Она скоро очнется?
– взволнованный голос Олега заставил снова прикрыть глаза и положиться на внутреннее чутье. Он стоял у моей постели, не решаясь взять за руку. Лечащий врач, грузный пожилой мужчина, по имени Анатолий Сергеевич, был рядом с ним. Оба говорили шепотом, но для меня это не являлось проблемой.
– Думаю, да - уверенно ответил врач, - несколько раз она уже приходила в себя, и даже разговаривала с медицинским персоналом. Разумеется, это настоящее чудо, что она осталась не только жива, но и в здравом уме. Признаюсь, рана на голове меня беспокоила.
Я внутренне усмехнулась, полностью разделяя мнение своего врача. Он даже не представлял, насколько эта рана беспокоила меня. Столько дней переносить ненужную боль, когда достаточно небольшого усилия, чтобы полностью себя исцелить. Но я была обязана придерживаться легенды до конца, а значит, придется потерпеть небольшой дискомфорт.
Решившись, наконец, прийти в себя, я открыла глаза и посмотрела на Олега. Он действительно был взволнован, но когда наши взгляды пересеклись, тут же почувствовала в нем перемену. Обойдя врача, Жданов поспешил ко мне и порывисто, но осторожно привлек к себе.
– Привет!
– тихо шепнула я, приняв подобающее случаю выражение лица: радости, облегчения, и легкой усталости.
– Кари!
– теперь он находился слишком близко, для человека, которого я знала всего пару дней. В нашу первую встречу мне так и не удалось рассмотреть его лицо под маской, но сейчас это стало возможным.