Сильнее жизни - 2

Щабельник Виктория

Постепенно зрение ко мне вернулось, комната приобрела знакомые очертания. Шепот исчез. Я выдохнула, и резко отвернувшись от зеркала, едва не грохнувшись от навалившейся слабости, медленно пошла в ванную. Плевать! Ни о чем не думать! Потом, все потом...

Комнату заполнило призрачное фиолетовое свечение. Оно ползло по ковру, поднималось вверх, дымкой расползалось по потолку. Свечение сгустилось, образуя тень, вскоре приобретшую очертания женской фигуры. Через несколько секунд призрака можно было рассмотреть: невысокая хрупкая, молодая и очень красивая женщина. Зеленые глаза, темно-каштановые длинные волосы. Она подошла к зеркалу, пытаясь разглядеть себя в нем. Когда ей это удалось, она удовлетворенно улыбнулась.

XXVII

Валар усадил меня в кресло, сам же ничуть не смущаясь присутствующих, устроился на подлокотнике. Его бедро обожгло мне плечо, заставив тело среагировать на любимого

мужчину, но я была вынуждена сидеть с непроницаемым видом, не выдавая своих ощущений ни одним мускулом лица. Не понимаю, почему Валар избрал перед старейшими подобную тактику. С трудом верится, что увидев в нас влюбленную парочку и проникнувшись духом семейного уюта, те поспешат отказаться от первоначальных замыслов сделать из меня нового идола, а попросту ширму для войны с Родгаром. Но обещание есть обещание, и когда старейшины позаботились о том, чтобы в наш замок не проникло ни одно существо, будь то демон, ангел или кто-либо другой, нам пришлось принять делегацию.

Артем, опершись на колено, сидел чуть в стороне от нас на подоконнике. Он был одет в кожаные брюки и фрак на голое тело. Деловито поправив бабочку, он одобряюще мне подмигнул.

Смахнув с манжета несуществующую пылинку, я снова посмотрела на гостей. Не знаю, что заставило меня одеться сегодня именно в белое длинное платье со стоячим воротничком, в котором я чувствовала себя немного скованно. Ведь даже на собственную свадьбу я выбрала красный цвет. А здесь... может быть, просто захотелось более явно продемонстрировать им разницу между тем, чего они хотят и тем, что могут получить впоследствии. Прекрасно понимаю, что облачение в белое не смоет с меня всех грехов, а тем более, не оправдает в собственных глазах, но все же... Валар, словно почувствовав мое настроение, опустил ладонь на плечо и легонько его сжал. Я понимала, чем была ему обязанной. И что он никогда бы не пошел на крайние меры, если бы от этого не зависела моя жизнь. Я знала, насколько тяжело ему принимать у себя старейших. Все это время полукровка избегал частых контактов с миром демонов, предпочитая хотя бы казаться человеком. Когда-то от его руки погибло много Падших, и, боюсь, что для "наших" демонов это не было секретом.

Первое, что мне бросилось в глаза, когда гости вошли - бледное лицо Аббадона. Казалось, даже его платиновые волосы потускнели, приобретя какой-то серый оттенок. Длинный просторный плащ полностью скрывал его фигуру, но у меня было такое чувство, что он с трудом держится, чтобы не упасть. Невольно захотелось предложить ему присесть: сволочь он конечно полная, и то, что он сделал с Глебом и Рогозиным я никогда не забуду, вот только разве не умение сочувствовать делает меня тем, кто я есть? Однако меня остановило опасение привлечь внимание остальных к слабости Палача. Не думаю, что когда-нибудь он простит мне такой позор.

Когда заговорил старейший, я перевела взгляд на него, стараясь не выпускать из виду никого. Разумеется, я не опасалась нападения с их стороны, хотя, разве можно быть в чем-то полностью уверенной находясь так близко с четырьмя демонами?

– Рад видеть тебя в добром здравии, - старейший сделал движение головой, в котором едва угадывался поклон. Не уважительный, а, скорее дань своеобразному демонскому этикету. В конце концов, они сделали мне предложение, от которого никто в здравом уме не отказывается, и, приняв его я стану для них королевой. Пусть номинальной, пусть на время. Не уверена, что я долго смогу прожить в независимости от того, кому достанется победа.
– Нам известно о покушении. Вижу, что ты быстро смогла восстановиться. Виновного смогли найти?

– Его ищут, - Валар отвечал тихо, но твердо, без всякого намека на почтение, и все же, придерживаясь определенных правил приличия. В конце концов, их помощь была не так уж и мала. Но именно мне было необходимо принять решение, от которого зависело так много.

– Значит, угроза не исчезла, - старейший сокрушенно покачал головой, в тот момент как, никогда напоминая мне этакого заботливого дедушку, которому небезразлична судьба любимой внуки, и он готов на все, чтобы ее защитить. Подобная иллюзия могла существовать ровно до той секунды, пока не заглянешь в его темные, почти черные глаза. Они были совершенно пусты. В них уже давно ничего не отражалось - ни любви, ни ненависти, ни тревоги. Он жил, так как привык за тысячи лет, питался от людей, забирая их жизни. Разумеется, сейчас ему не приходилось самому выискивать несчастных. Их доставляли ему в его роскошный дом, о котором знала лишь часть особо доверенных лиц. Бегерит был что-то наподобие ростовщика. Вот только давая людям то, что они больше всего желали, взамен он требовал не расписку с указанными процентами денежного долга, а саму жизнь. Человек терял свободу, становясь его рабом. Раз совершив ошибку, уже никто не был способен вернуть себе прежнюю жизнь. Странно: сперва они не верят в существование демонов, закрывают глаза на очевидное, не колеблясь пользуются благами, которые те дают, а после спешно пытаются убедить себя в том, что их коварно обманули, готовые хвататься за соломинку, использовать последний шанс, и даже поверить в Бога. Вначале человека поддерживала надежа, что еще все может измениться, что это чья-то злобная шутка, фарс, сон. Но вскоре его ждало жестокое разочарование - сон не заканчивался, и спустя какое-то время, сломленный, измученный он был согласен сделать все, что велит ему его хозяин и повелитель. Да, Бегерит любил играть жизнями людей. Он достаточно ненавидел всех и все вокруг, чтобы не гореть желанием подчиняться Родгару. А значит, я становилась для него заманчивой кандидатурой.

Я опасалась демона, который сейчас сидел напротив меня, смотря своим равнодушным взглядом, понимая - стоит мне сказать "да" и уже ничего нельзя будет изменить. Готова ли я к тем жертвам, которым суждено быть принесенными в этой войне?

Родгар не сможет добраться до ключа. Но за ним стоит сильный противник, которого мне еще предстоит узнать. Азазель позволил мне уйти, странно и необъяснимо. Он не похож на того, кто легко выпускает жертву из рук, тем более, если считает меня единственным шансом выбраться из Тартара. А это значит, что пока он просто выжидает удачного момента. Возможно, еще одного покушения на меня, когда я уже не смогу сопротивляться. Лариса... слишком важный козырь в его руках. Но если он убедится, что ничто не изменит моего решения, Падший может поменять тактику. Почему он смог добраться до меня? Неужели моя смерть в Холодном огне стерла между нами некую границу, и позволило ему настолько легко войти со мной в контакт? Но принять предложение старейших лишь потому, что я отчаянно боюсь Азазеля и того, на что он способен было бы безумием. Принять в войне демонов чью-то сторону для меня недопустимо. Не оправдывает даже то, что одной из воюющих сторон будет мой брат, которого необходимо остановить. Господи! Что за безумие движет им, вопреки голосу разума! Почему он решил, что может обмануть само Небо? Неужели жажда власти для него важнее, чем выживание его собственного вида?

Старейший что-то говорил, а я, чтобы не выглядеть совсем уж отстраненной и проявить какой-то интерес, принялась рассматривать его спутников. Недавно я их уже видела, кто-то из них успел запомниться лучше остальных. Встретив мой взгляд, любитель черепов отвесил насмешливый поклон, а сгорбленный годами демон в сером плаще тут же поспешил отвернуться. Неужели в их стройных рядах нет согласия? И решение сделать меня главой Альянса вместо Родгара всего лишь прихоть Бегерита?

– Мы с моей женой благодарны вам за помощь, - полукровка говорил спокойно, даже как-то расслабленно, словно все, что происходит вокруг, не доставляло ему ни малейшего беспокойства. Единственным признаком волнения были его пальцы, так и не отпускавшие моего плеча.

– Госпожа Регина должна ответить, - неожиданно, и, видимо вопреки какому-то демоническому протоколу вклинился в разговор любитель черепов. Взгляд, которым смерил его старейший, мог бы сказать о многом, а мог бы убить наповал. Но этого не произошло, и, проигнорировав недовольство старшего демона, он приблизился к разделявшему нас столу. Двое высших, стоящих у двери слегка напряглись, но повинуясь молчаливому приказу полукровки остались на месте.

– Госпожа Регина ничего тебе не должна, - твердо произнес Валар, меряя демона взглядом. Несколько секунд оба, застыв, смотрели друг на друга. Казалось, они больше не замечают никого вокруг. Полностью сосредоточенные, они молчали. В комнате запахло грозой, и каждую минуту я ждала порыва ветра. Но Валар сдержался, полностью взяв под контроль свой гнев. Спустя какое-то время, когда мое сердце от волнения уже готово было выскочить из груди, демон моргнул и отступил на шаг. Проведя ладонью по глазам, он едва слышно выдохнул: "поверить не могу" и вернулся на место, за спину старейшего.

– Прошу простить нашего юного друга за горячность, - мягко произнес Бегерит, - в этом мире нет более заинтересованного в нашей победе, чем Дагон. Глава клана Похитителей душ виновен в смерти его брата.

– Сожалею, - вырвалось у меня, и я поняла, что сказала это совершенно искренне. То, что произошло с моей сестрой навсегда оставило в моем сердце кровоточащую рану. Поймав мой взгляд, Дагон недоверчиво приподнял бровь, но, видимо, поняв, что я говорю серьезно, незаметно расслабился и кивнул. Странно, почему до сих пор демон, умеющий испытывать какие-то эмоции, вызывает во мне искреннее удивление? Он не первый, кто демонстрирует передо мной чувства. С первой же встречи полукровка успел излить на меня целую бурю эмоций, и не все они были безвредны для меня. А еще был Данталион, Лариса, Родгар... Но каждый из них был связан со мной: кровными узами, ненавистью, страстью. Любовь, которую испытывал Данталион к Аурелии загубила много жизней. Страсть, что питает ко мне мой брат, вполне способна меня погубить.