Сильнодействующее средство
Шрифт:
Внезапно ее тон стал более строгим.
— Нет, это ты меня послушай. Никаких гостей у тебя сегодня не будет, и не мечтай! Как только я приеду, я немедленно конфискую у тебя бутылку. Раз ты намерен жить, я не собираюсь смотреть, как ты доводишь себя до цирроза печени.
Они нежно попрощались, и Тони в веселом настроении положила трубку.
— Думаю, вы догадались, с кем я говорила? — улыбнулась она.
— Да, — ответил Адам, — с Боссом.
— Это он для других — Босс, а для меня —
— Чем же вы так от всех отличаетесь? — В вопросе Адама явно прозвучала ревность.
— Тем, что я его дочь, — пояснила Антония.
Ах, вот как. Стало быть, Хартнелл — ее отец. Это уже кое-что меняет. Впрочем, не следует лукавить с самим собой. Это меняет все.
Только откуда у нее фамилия Нильсон? Но эта тайна легко развеялась по дороге в поместье, куда они возвращались вечером того же дня.
— Мистер Джек Нильсон был моим юношеским увлечением, — объяснила девушка. — Мы вместе учились на юридическом, и, откровенно говоря, на него, по-моему, папино могущество производило куда большее впечатление, чем я. Это был единственный случай, когда мы с Боссом разошлись во мнениях.
— Он что, не одобрял вашего брака?
— Наоборот, он считал, что Джек замечательный, и фактически своими руками толкнул меня ему в объятия. Но — увы. Мой муж оказался таким мерзавцем, что загулял, не дождавшись конца медового месяца.
— Сочувствую, — сказал Адам. — Но только он не просто мерзавец, а еще и дурак!
— Зато, — весело объявила девушка, — мой брак можно считать полезным опытом. Теперь у меня есть иммунитет.
— Против чего?
Не отрывая глаз от дороги, она тихо сказала:
— Против любви.
Званый ужин в поместье в конечном итоге состоялся. Единственное, в чем Босс послушался врачей, — то, что сам он к столу не вышел.
По всем меркам это был прием на высочайшем уровне — под стать самому дому: два сенатора, ведущий обозреватель «Нью-Йорк таймс», госсекретарь США. И министр юстиции. Все, кроме министра, пришли с женщинами. Разговор за столом велся оживленный, хотя, как показалось Адаму, несколько провинциальный. В основном муссировались сплетни о сильных мира сего.
В конце вечера появился доктор Пенроуз. Вдвоем с Адамом они осмотрели пациента, после чего адмирал немедленно отбыл.
Тони задержалась дольше других. Она отозвала Адама в сторонку и сунула ему в руку ключи.
— Возьмите мою машину, — быстро проговорила она. — Потом оставите ее в гараже. У меня есть запасные ключи. Дорогу найдете?
Тот кивнул, не в силах побороть обиду. Его явно отсылали.
— Да, — пробурчал он. — Наверное. А как же вы… — Он осекся. — Впрочем, это не мое дело, да?
— Пожалуй, — шепотом согласилась Антония.
Ладно, утешал себя Адам, все, что было, — не более чем легкий флирт. Или просто игра его воображения. Короче,
Однако уже на другой день Тони весьма настойчиво пригласила его на ужин в «Ренессанс».
Адама заинтриговал столь неожиданный интерес к его персоне, но, успев немного разобраться в ее образе жизни, к концу ужина он позволил себе пару циничных замечаний.
— А отец не возражает, когда вы выходите в свет с женатым мужчиной?
— У него нет права голоса, — небрежно отмахнулась она. — После моего разрыва с Джеком отец перестал контролировать мою личную жизнь. И вообще они с… моим приятелем учились вместе в университете. Так с чего бы ему возражать?
При обсуждении такой щекотливой темы она нисколько не тушевалась, но и особенной радости не проявляла — скорее Тони воспринимала свой роман философски, поскольку он явно не имел перспектив в силу семейных обязательств ее кавалера. Вскоре и вовсе оказалось, что несколько свободных вечеров кряду для нее отнюдь не редкость, и в такие дни она охотно приглашала Адама с собой, если выходила куда-нибудь в свет. Несколько раз они ужинали вдвоем.
В три часа ночи позвонил Бойд Пенроуз.
Без всяких предисловий и извинений он доложил:
— Куперсмит, я только что посмотрел анализы Босса. Сдается мне, самое страшное мы преодолели, приятель.
Воодушевленный, Адам позвонил в Бостон и сообщил радостную весть Максу. Не успел он повесить трубку, как телефон снова зазвонил.
— Привет. Бойд мне все рассказал, — взволнованно сказала Тони. — У тебя было занято. С Максом говорил?
— Да, спешил передать ему хорошую новость.
— Я так и поняла. Не хочешь доложить ее мне лично, а не по телефону? Давай устроим небольшой праздник.
— С удовольствием, — согласился Адам.
Тони была в радостном возбуждении. Она бросилась Адаму на шею и расплакалась.
— Адам! Ты это сделал, ты спас моего отца!
Внезапно она начала с жаром целовать его в губы.
Все произошло так неожиданно… и так восхитительно! Адам давно об этом мечтал. Он был рад уже самому знакомству с этой необыкновенной девушкой, но с этого мгновения их отношения перешли совсем в иное измерение.
И он был несказанно счастлив.
На другое утро Тони, обняв его, спросила:
— Ты как-то говорил, что занимался балетом. Довольно необычно для парня. Были какие-то причины?
— Причин было две. Во-первых, у меня мама преподавала музыку в нашей школе, и я пошел танцевать, чтобы сделать ей приятное. Но главное — мне хотелось насолить отцу, который скверно обращался с ней. И я ему насолил: представь себе рабочего-металлурга в Индиане, который вынужден говорить дружкам, что его сынуля танцует в трико, как какой-нибудь гей.