Сильный 2
Шрифт:
Мирослав смог, я не смогла. Пока войска Каганата изображали активные глупые на первый взгляд действия по штурму семейного замка, со стороны пропасти в мой дом пробралась группа лазутчиков во главе с этим мерзавцем. Убивая всё на своём пути, меня взяли спящей в кровати, вынесли беспомощную с подавленным Даром.
– Ибн Исмаил, - уже не так сильно, но всё же скривился. Ему не нравилось, как я называла его по отцу.
– Не будет ли ваш господин, - ещё один укол в его величие, но тут он не реагирует. Может ему нравится подчиняться, - ревновать, если я позволю
Не сказать, что я получаю удовольствие от прогулок совместно с Мурадом Ибн Аббасом, но тот хотя бы привычен в своей приторной лести и перенолняющим его обожании. От внимания спасало меня всё ещё плохое самочувствие, позволяющее не выходить часто из комнаты. Идти куда-то с магом не хотелось, его я ненавижу, потому что боюсь.
– Господин лично просил меня сопроводить Вас.
Противная рожа.
– Девушки пойдут со мной?
Одну меня никогда не оставляли, не менее двух красавиц, именно красавиц, от таких Мирослава пришлось бы отгонять, всегда находились со мной, помогая со всеми моими нуждами. Они менялись, потому я не запоминала лиц, но роматский знала всегда как минимум одна из присутствующих. Складывается ощущение, что убж-бей готовился к моему приезду.
– Девушки как всегда сопроводят нас, но не на всём пути.
Мне бы насторожиться, но я слишком была беспечна и уверена в своём статусе, глупая девчонка, считающая себя княгиней. Поняла я всё, когда в двери одной из комнат на этаже меня завели без сопровождения женщин, только Аль-Захрави зашёл со мной.
Конечно, я понимала, что в такой ситуации избежать близости с владетелем этого дома мне не удастся, должно случиться чудо, на которое я рассчитывать не могла. Мирослав, конечно, придёт за мной, но это может случиться очень нескоро, отец тоже один не справится, а значит я готова была купить это время.
Мерзко. Да! Но необходимо, ради будущего нашей семьи, Мирослав меня поймёт, потому что я сохраню все свои чувства страха, брезгливости, злости и, главное, любви к нему и нашему ребёнку, и открою их ему, когда придёт время. На что угодно я пошла бы, чтобы сохранить дитя. Однако эти твари задумали избавиться от него. Как я сразу не поняла, эта жирная тварь хочешь могущественного наследника, зачем ему мой ребёнок. Но что бы я смогла сделать?
– Вы либо сами ляжете, и всё пройдёт безболезненно, либо нам придётся заставить Вас.
– Неужели ты думаешь, сын свиньи, - вижу это задело, - что я добровольно дам убить своего ребёнка? Я сделаю всё, чтобы потом спокойно взглянуть своему мужу в глаза, если выживу.
– Вашему будущему мужу вы сможете смотреть в глаза без каких-то угрызений совести, потому что Ваш будущий муж поможет Вам осознать правильность вашего избавления от мучений. Никого из Вашей прошлой жизни вы больше не увидите.
– Аахаха.
Меня била истерика. Внутри бушевал огонь, который не мог вырваться наружу, чёртов маг держал Мой Дар под контролем. Я не могла сломить его давление, слишком сильным оно было, слишком много сил забирал наш с Мирославом ребёнок.
Мало что может сделать женщина против четверых
– Ааааааа.
Теперь уже я орала, пока мне не заткнули рот. Схватили меня в итоге за волосы, повалили на пол, скрутили, забросили на кровать, там крепко привязали так, чтобы ноги были широко раздвинуты. Сын свиньи смотрел сквозь стражников, эти не жильцы, поняла, но радости это не принесло.
Они пытались ждать пока я успокоюсь, но я почти смогла вырвать руку. Успокоюсь? Я успокоюсь, если вы все сдохните прямо сейчас.
Когда в комнату зашла морщинистая сгорбленная старуха, а меня начали удерживать не только верёвками, а уже и руками, больше не жалея нежную белую кожу, на которую так облизывался жирдяй, я забилась в истерике, но это не помогало, держали крепко.
Сейчас она засунет в меня руки, и убьёт ребёнка. Целители умеют не только давать жизнь, но и забирать её, делать это безболезненно, без вреда для матери.
Твари! Какие же твари! Я бы снесла любые издевательства, но это… Горите всё в проклятом пламени! Сдохните, сдохните! Я не могу, вас всех убьёт Мирослав! Мирослав!
Рот мне заткнули, крик уходил в себя, огонь уходил в себя, наверное я смогу спалить себя сама. Это казалось решением, эта мысль принесла надежду, но перед глазами стал Мироша, мой Мироша. Зачем мне запоминать всё, чтобы передать это тебе потом, если не будет потом? Я могу это сделать сейчас, я ведь чувствую тебя!
Почувствуй мою боль, почувствуй мою ненависть к ним, посмотри на их лица, каждый из них должен умереть, заплатить за меня и нашего сына. У нас мальчик! Знай обо всём этом!
Интерлюдия 2. Аль-Захрави Ибн Исмаил
Таким злым Аль-Захрави Ибн Исмаил себя не ощущал никогда. Обычно сын простого имперского бухгалтера ощущал себя великим, потому что смог достичь небывалого могущества для себя и величия для семьи. Конечно, ему приходилось прислуживать родовитым посредственностям, но это лишь вопрос времени.
Злился Аль-Захрави на своего начальника, Мурада Ибн Аббаса, удж-бея Балкан. Этот озабоченный сильными наследником боров развязал войну тогда, когда она совсем не выгодна Империи, когда западные границы на жарком континенте под ударом местной освободительной армии, а на чёрном море свирепствует Чума, чудом пока обошедшая столицу.
И всё ради белой как мел уже беременной девицы, которая сильнейший маг, требующая постоянной работы сильнейших артефактов подавления или его собственного контроля, который далеко не такой безупречный, как у отца ребёнка этой спесивой княгини.
Княгиня, конечно, остра на язык и жутко раздражает, но вызывает уважения, как она держалась в такой ситуации. Когда он вёл ее сегодня в покои, по её лицу было видно, что она готова лечь с жирным придурком, умна, красива, настоящее сокровище, которое нельзя взять силой, он предупреждал Мурада, тот не послушал.