Сильванские луны
Шрифт:
– Ну что ж, вполне недурно. Я рад, что ты не стал тянуть до бесконечности только потому, что я не задал тебе точный срок, и мне нравится твоё упрямство. Интересно, это у вас семейное? Элиас, прежде чем добрался до конца, начинал четырежды, сидели с ним до глубокой ночи…
О, хоть что-то хорошее: ты обошёлся меньшим числом попыток, чем этот высокомерный тип. Молодец, можешь собой гордиться.
– Не смотри на меня так, – хмыкнул Бран. – Только слепой не заметил бы, что между вами творится. Это ваше дело, ненавидьте друг друга сколько угодно, пока это не мешает вам учиться. И до дуэли доводить не советую, они вообще-то запрещены, и если разных не в меру ретивых Халогаландов ещё вполне может выручить древность рода, у парня вроде тебя точно будут неприятности… Ладно, а сейчас отправляйся спать, потому что завтра ты наконец начнёшь по-настоящему. Надеюсь, ты полон рвения.
Когда Алексей уже стоял на пороге, Бран окликнул его:
– Лексий?
– Да? – обернулся тот. Он уже научился с первого раза откликаться на это имя.
– Можешь гордиться собой за тот случай с котом. Я впечатлён. Умение не отвлекаться, что бы ни творилось вокруг, для волшебника жизненно важно, когда-нибудь оно тебе здорово пригодится.
Лексий не стал интересоваться, откуда Бран знает – он уже успел понять, что их учитель так или иначе в курсе всего, что происходит в этом доме.
Бран Лейо вообще был небезынтересной личностью. Он не прилагал к этому никаких усилий, но его знал весь Урсул – впрочем, Брану от этого, кажется, было ни горячо, ни холодно. Судя по неприлично короткой для Сильваны практичной стрижке и постоянной лёгкой небритости, его вообще не слишком волновало, кто и что о нём подумает. К лучшим людям господин Лейо не принадлежал, но это было неважно: хоть волшебников и считали оригиналами, страннее которых только астрономы, немногочисленность и престиж профессии автоматически выводили их в верхние слои общества.
Никто никогда ничего не слышал о его семье, но среди магов хватало одиночек – многие считали безответственным подпускать кого-то слишком уж близко, заранее зная, что «долго и счастливо» всё равно не получится. Сам Бран невозмутимо говорил, что его семья – это школа, и Алексей снова не мог понять, серьёзен он или нет. Бесспорной правдой было как минимум то, что школа действительно находилась на его попечении. Эта должность здесь не называлась директорской, но Бран отвечал за бумажную работу, преподавание и персонал…
Вряд ли это было так уж сложно сейчас, когда учеников у него было всего трое, а учителей и того меньше.
Бран не обсуждал текущее положение дел со своими подопечными. Только один раз, вечером, он пришёл посмотреть на них в какой-то невесёлой задумчивости, а на вопрос Ларса о причинах коротко поведал:
– Мало вас.
– Тебе с нами скучно? – картинно огорчился Халогаланд.
Бран усмехнулся.
– Да с вами заскучаешь, пожалуй… Вот только всё равно мало.
На самом деле, они догадывались, в чём дело. По городу давно ходили сплетни, будто его величество Клавдий подумывает и вовсе закрыть Урсульскую школу. Немудрено – при её нынешней популярности игра вряд ли стоила свеч. Похоже, единственной причиной, почему их троих до сих пор не отправили доучиваться в Рутью, было упорство Брана.
Поговаривали, будто бы у него с царём есть некие личные связи. По слухам, странный небритый волшебник близко сошёлся с монархом ещё лет с десять назад, когда судьба свела их на последней из Канкарских войн, в итоге пройденной этими двоими бок о бок, и вроде как даже Бран в какой-то момент спас Клавдию жизнь или ещё что-то в том же духе… Когда Ларс в шутку обмолвился об этом при самом господине Лейо, тот нахмурился и сказал:
– Не глупите. Вы что, романов перечитали? Мы с его величеством, к сожалению или к счастью, никакие не друзья юности, и я, конечно же, не в праве советовать ему, что делать. Просто, слава Айду, он достаточно умён, чтобы прислушиваться, когда ему говорят здравые вещи. Иногда.
Вообще, Бран предпочитал не обсуждать власть в праздных беседах – едва ли из-за страха. Самым категоричным, что они вообще как-то раз от него услышали, было:
– Я, конечно, ещё застал его величество Юлия, но я не настолько стар, чтобы хорошо его помнить. Хороший ли Клавдий царь? Понятия не имею, мне не с кем сравнить. Но я твёрдо уверен в одном: этот человек хочет своей стране добра, и, судя по тому, что я вижу, пока у него получается неплохо. Не безупречно, но безупречно и невозможно.
И, как ни странно, после этих слов Алексей проникся к Клавдию определённой симпатией.
Война с царём за судьбу школы была не единственным занятием Брана – он не лгал, когда говорил, что скучать ему некогда. Ещё в их самую первую встречу Алексей понял по усталым теням под его глазами, что человек перед ним из тех, кто сам никогда не даёт себе покоя. Бран поддерживал исследования в области экспериментальной магии, не раз за счёт личных средств помогал неволшебным учебным заведениям столицы, у которых почему-нибудь были трудности, и сыграл не последнюю роль в учреждении открытой пару лет назад Урсульской медицинской академии – до её появления получить адекватную врачебную подготовку можно было только в Оттии, что, по справедливому мнению господина Лейо, было для государства тяжким позором… Ещё он, конечно же, был в курсе всех последних событий мира магии, следил за выходящими трудами по её теории и поддерживал активную переписку со многими коллегами, в частности, с руководством Рутьинской школы. Иногда он делился с учениками её последними новостями: дела там, судя по всему, шли просто прекрасно, жизнь кипела, желающих стать волшебниками, несмотря ни на что, было хоть отбавляй… К удивлению Алексея, при всей кошмарной патриархальности здешнего общества среди недавно принесших в Рутье присягу волшебника были в том числе и две девушки, причём отучились они блестяще. Бран пояснил: никакие правила не запрещали представительницам прекрасного пола идти в волшебницы, просто дамы обычно сами видели свою жизнь как-то иначе – ну, или их родители, женихи и прочие неравнодушные. Редкой женщине в этой стране хватало смелости самой что-то за себя решать…
Впрочем, не Алексею было осуждать кого-то за недостаток смелости.
На следующий день после того, как он, Бран и господин Шаумдорф совместно скоротали приятный вечер, Алексей, как ему велели, явился в библиотеку. Бран уже ждал его там; Ларс и Элиас, очевидно, не относящиеся к делу, читали что-то умное за столами у него за спиной.
– Я, конечно, сегодня сразу дам тебе первые заклинания, чтобы зубрить, от этого нам никуда не деться, – начал Бран, – но, кроме прочего, я хочу, чтобы ты уже сейчас начал учиться слушать. Тут чем раньше, тем лучше.
Алексей прикусил язык, с которого рвалась глуповатая шутка вроде «слушать? я что, ненароком записался на курсы первой психологической помощи?», а Бран вдруг, не оборачиваясь, ровно сказал:
– Господин Халогаланд, раз уж вы всё равно ничем не заняты, объясните коллеге, что я сейчас имею в виду.
– Можно своими словами? – ничуть не смутившись, уточнил Ларс, который действительно отвлёкся от книги и с любопытством следил за их беседой. У господина Лейо определённо были глаза на затылке.